Лес священного камня

Единственным освещением служили длинные языки пламени от небольших смолистых факелов. При этом неверном свете под руководством Банг-Анга водрузили большую жертвенную мачту. Мужчины помазали ее вареным рисом, Манг-Дланг под звуки гонгов призвал духов. Дэи Шаман занял место «священного человека» на выступающей части помоста, у подножия мачты. Время от времени он сбрызгивал несколько капель из трубки с рнэмом и пел старинное повествование. Его жена, взволнованная, стояла за ним, готовая прийти на помощь, если на нджау нападет дух падди, т. е. нашлет на него обморок. В свете факелов, падавшем на лицо шамана, было видно, что глаза его расширились, блестели, стали неподвижными, но ничего особенного не произошло: кончив петь, он пришел в себя. Все возвратились в хижину Чонга Вдовца, чтобы совершить помазание содержимого двух веялок. После этого обряда их торжественно перенесли к третьему «священному человеку» — Манг-Длангу, который тоже собирался воздвигнуть жертвенную мачту. Шесть музыкантов, бивших в гонги, открывали шествие, за ними шел Банг-Анг с новой веялкой (той, в которой рис приглашения), далее следовал Янг Посредник, неся старую веялку с рнутами (он твердил, что следовало бы ему поменяться местами с Банг-Ангом). За ними шли остальные «священные люди», шаман с женой, а в самом конце — второй оркестр гонгов.

У Манг-Дланга третий раз за сегодняшний день проделали ту же церемонию.

Затем кортеж вновь выстроился, чтобы отнести веялки к Крэнг-Енгу, который живет в одном доме с Манг-Длангом. У Крэнга церемония была упрощена: он не «священный человек» и не должен воздвигать мачту.

Пока куанги беседовали вокруг только что освященного кувшина, в хижине, из которой они ушли, собрались рноомы и молодежь. Они подсели к кувшину, покинутому старшими, к ним примкнули музыканты, и начался шумный праздник. Громкие звуки гонгов и подвесного барабана перемежались резкими завываниями рогов. Юноши и девушки старались перепеть друг друга, то и дело раздавались взрывы смеха, все обменивались рнэмом — одним словом, воцарилось общее веселье. Ав нескольких метрах от них куанги священнодействовали или глубокомысленно обсуждали дела. Они высчитывали, сколько дней осталось до великого праздника. Крэнг-Ёнг рассмешил куангов и прочих слушателей, рассказав, как он наставлял на путь истинный молодых супругов: свою рабыню Джанг и ее седовласого мужа Лиенга Вдовца («брат» Бап Тяна). Вчера они поссорились, как юные влюбленные: молодая жена кубарем скатилась с высокой лестницы и понеслась ночью в поле, старикан-муж кинулся за ней, а там опять начались упреки, жалобы и вновь воркованье. Она вернулась и снова устремилась вверх по лестнице, седовласый супруг за ней по пятам… И все это только из-за того, что она оставила его в поле одного убирать кукурузу. А вообще-то на долю взрослых жителей Сар Ланга выпадает мало веселых минут, нет среди них ни острословов, ни весельчаков, и, не приди гость из чужого селения на праздник, он пройдет угрюмо и печально.

Остаток ночи гости провели у Крэнг-Енга. Одни спали, другие пили.

* * *

На другой день (14 сентября) с семи часов утра начался обряд «помазания кровью рнутов и ратана», сопровождавшийся раздачей риса приглашения. Происходили те же церемонии, что накануне у Крэнг-Енга.

Уже за полдень Янг Посредник, перед которым шли шесть музыкантов, бивших в гонги, принес плашки, огнива и ствол ратана к их хранителю. Сиенг-Длонг нес за Янгом Посредником веялку с плетеными коробками, в которых лежал рис приглашения. Все куанги собрались у Банг-Анга. В руках каждый держал несколько веревочек одинаковой длины. Собравшиеся спорили, когда провести праздник. «Через пять дней», — говорили одни. «Через три дня», — возражали другие. «Через четыре», — твердили третьи. Все говорили одновременно, и все-таки хранитель рнутов незаметно направлял дебаты. (В это время прислужницы при жертвоприношении, не обращая внимания на своих хозяев, собрались у чердака и пили пиво, которое им подал рноом.) Верх одержало мнение Банг-Анга. «Священный человек» завязывал на подаваемых ему веревочках четыре узла и клал их на коробки с рисом, стоявшие прямо перед ним в новой веялке. Итак, праздник состоится через четыре дня. Каждый взял свою коробку и пошел домой, чтобы заготовить веревочки и раздать их вместе с благословенным рисом гонцам, которые разнесут приглашения в другие селения. Хранитель рнутов прикрепил ствол ратана к веревке, на которой был подвешен барабан. Там он останется до конца праздника.

* * *