Лэшер

Майкл улыбнулся, вспомнив это откровенное признание, нечаянно сорвавшееся с губ Пирса.

— Значит, семья собирается управлять Моной? — с усмешкой спросил у него Майкл.

Они стояли в холле, у дверей спальни, где лежала Роуан, и у Майкла вовсе не было желания тратить время на подобные разговоры. Он должен был охранять Роуан. Следить, как грудь ее едва заметно вздымается при дыхании, — а оно казалось удивительно ровным. И Роуан прекрасно обходилась без всяких аппаратов.

— Да, ведь руководство очень важно, — заявил Пирс. — По-моему, Мона — наиболее правильный выбор. У каждого из нас есть множество причин желать, чтобы преемницей наследия стала именно она. Конечно, девочка будет носиться с разными бредовыми идеями. Без этого наверняка не обойдется. И все же Мона очень умна и психически совершенно здорова, а это главное.

Вот как. Оказывается, психическое здоровье — это определяющее качество для наследницы легата. Это наталкивает на мысль, что среди членов семьи Мэйфейр было немало законченных психов. Возможно, это правда.

— Папа хочет, чтобы ты знал: этот дом твой, и он останется твоим до конца жизни, — продолжал Пирс. — Это дом Роуан. И если вдруг произойдет чудо… Я имею в виду, если вдруг…

— Я понимаю, о чем ты.

— Тогда все будет по-прежнему. Право распоряжаться легатом вернется к Роуан. А Мона будет признана наследницей. Даже если бы Роуан пребывала сейчас в полном сознании, вопрос о преемнице все равно необходимо решить. Ведь все те годы, которые Дейрдре провела в своем знаменитом кресле-качалке, мы знали: придет время — и ее преемницей станет Роуан Мэйфейр из Калифорнии. То же самое происходило и когда была жива Карлотта. Мы не могли заставить ее помогать нам. На этот раз мы будем действовать более разумно и решительно. Прости, Майкл, я понимаю, сейчас тебе подобные разговоры кажутся дикими…

— Вовсе нет, — перебил Майкл. — Просто я должен вернуться в спальню. Когда я оставляю Роуан надолго, мне становится не по себе.

— И все-таки тебе следует отдохнуть. Человек не может обходиться без сна.

— А я сплю вполне достаточно, сынок. Сплю прямо там, в кресле. Так что со мной все в порядке. Сейчас я сплю даже лучше, чем раньше, когда я не мог обойтись без снотворного. А теперь я время от времени буквально проваливаюсь в глубокий сон. И при этом держу ее за руку.

«И все время думаю: „Роуан, какого черта ты меня оставила? — мысленно добавил он. — Какого черта ты прогнала меня на Рождество? Почему ты мне не доверяла? И почему Эрон не послал подальше законы и уставы своей драгоценной Таламаски и не явился сюда раньше?“ Нет, эти упреки несправедливы, — остановил себя Майкл. — Ведь Эрон все объяснил. Рассказал, что ему было категорически приказано не вмешиваться в это дело. Тем не менее он чувствовал себя виноватым. Чувствовал себя безвольным и бессильным».

— Майкл, я горько виню себя за то, что там, в Оук-Хейвен, отделался от вас под удобным предлогом, — сказал ему Эрон. — Если бы только я не позволил вам вернуться домой в одиночестве! Мне следовало доверять голосу своей интуиции. Господи Боже, как часто человек оказывается перед подобным выбором.

Членство Эрона в Таламаске теперь, по всей вероятности, стоит под сомнением. Слава Богу, он любит Беатрис и она любит его. Иначе какая бы участь ожидала старика, выброшенного из ордена. Впрочем, этот восточный красавец с угольно-черными глазами и смуглой золотистой кожей совсем не походит на старика.

Майкл утомленно закрыл глаза.

Кажется, сиделка снова принялась делать Роуан электрокардиограмму. Он слышал, как она возится, слышал отрывистые сигналы, издаваемые аппаратом. Как он ненавидел все эти медицинские штуковины, в окружении которых ему пришлось так долго лежать в кардиологическом отделении.

А теперь во власть этих аппаратов попала Роуан. Роуан, которой стольких людей удалось вырвать из этой технико-медицинской осады, из этой юдоли слез.

Майкл не знал, что с ней произошло. Он знал лишь, что страдания ее невыразимы. И, глядя на ее недвижное тело, принес клятву. Как только этого ублюдка найдут, он его убьет. Никто его не остановит. Он убьет эту тварь во что бы то ни стало. Никакие соображения юридического, морального или религиозного порядка, никакие интересы семьи не заставят его отказаться от своего намерения. Он убьет этого мерзавца. Он должен это сделать. Именно об этом говорил ему Джулиен. Он обещал, что у Майкла будет еще один шанс.

И как только он убедится в том, что состояние Роуан стало стабильным, как только он сможет оставить ее, не изводясь при этом от тревоги, он сам отправится на поиски.