Леший

Игорю за ночь два раза приходилось вставать печурку топить, потому что тонкие дощатые стенки тепло совсем не держали, не для ночёвки на подмерзающем озере кубрик строился. Дважды чайник кипятил, но пассажиры от чаю отказывались.

За ночь подморозило. Воду на озере прихватило только у самого берега за бортом двойки, где не было ряби, а вот лужи на берегу покрылись толстой коркой льда. На душе у бывалого рыбака Игоря, хорошо знающего, чем это может грозить в тихой заводи подветренной Кьяндской стороны, становилось всё тревожнее.

Евген, степенно шагая, с толстой папкой бумаг и большими листами плакатов появился как раз перед обедом.

– Ну, что, сходим в столовую, да домой будем собираться? – вместо приветствия высказал он предложение.

– Какая на хрен столовая?! – закричал Игорь. – Ты смотри, как морозит! Быстрее домой добираться надо, а то до больших заморозков посреди озера жить придётся.

Вполголоса матерясь, он затащил на борт сходни из двух сколоченных поперечными рейками досок, оторвал примерзший в песок якорь, прыгнул на борт и стал веслом отталкивать двойку. Валерка помогал другим веслом. Вдвоём они развернули стоявшее носом в берег судно, Игорь завёл мотор, и двойка взяла курс на невидимую за горизонтом Кьянду. Кроме них на озере никого больше не было, да и этот экипаж колхозные рыбаки, прибиравшие на зиму снасти, провожали тревожным взглядом, но молчали, чтобы не накаркать на путников беду.

Ветра почти не было, и это страшило больше всего, потому что даже при небольшой волне появляющийся вдоль берега лёд разбивало бы в крошево, и двойка могла добраться без проблем.

Тревожился Игорь не напрасно. В устье еще было чисто, а вдоль берега тянулась сверкающая полоса льда метров на сто шириной. И вверх по течению полоса эта становилась всё шире и шире, и неподалёку полностью перегораживала реку. Стало ясно, что до причала не добраться, приставать надо было в любом месте, где только можно пробиться.

Игорь повернул поперёк русла и на малых оборотах стал приближаться к берегу. И вот за бортом послышался жуткий скрип режущего деревянный корпус острого осеннего льда.

– Так, мужики, берите багры и бейте лёд вдоль бортов, чтобы корпус не прорезало, – скомандовал Игорь. Валерка сразу схватил с палубы багор и начал изо всех сил лупить хрупкое и прозрачное покрытие реки.

– Евген, ты коли с левого борта! – скомандовал Игорь.

– Да я што вам нанимался русло прокладывать? – отвернулся Евген.

– Да ты, блядский рот, или багром работать будешь, или я тебя щас за борт на хрен выкину. Скажу, что обдристался и подмыться пошёл, – рассвирепел Игорь, понимая, что в любой момент острая кромка льда может легко прорезать деревянный корпус двойки.

Евген не спеша, с чувством униженного достоинства взял багор и пошёл в нос к левому борту, но едва он замахнулся, чтобы сколоть край льдины, как слева что-то громко визгнуло.

– Крындец! – закричал Игорь. – Зинаида, вылезай быстрей на крышу кубрика, а то потонешь на хрен!

– Ой, сахар замочит, – запричитала продавщица, неловко поднимаясь по неструганной вертикальной лестнице наверх. А в кубрик уже хлестала через прорезь в борту холодная вода. – Ой, мужики, сахар наверх поднимите, чтобы не замочить.

– Да ты о себе думай, едрёна вошь, самим бы не утопнуть. Хотя тут вроде и не глубоко. Валерка, коли лёд. Может хоть сколько ишо к берегу пробьёмси, пока совсем не затопило.

Валера молотил багром справа и слева, а растерявшийся Евген стоял на борту и смотрел на то, как предательски медленно приближается такой желанный и такой недоступный берег.

– Ой, у меня же документы там замокнут, – встрепенулся он и кинулся в кубрик.

– Да штоб тебя с твоими документами, – заматерился Игорь, схватил брошенный багор и начал помогать Валерке. Судно на малых оборотах медленно продвигалось к берегу, всё глубже оседая в воду. Наконец, расположенный на самом днище лодки мотор чихнул и замолк, залитый водой.

– Всё, приплыли! Давайте теперь груз спасать, – скомандовал Игорь. – Валерка, кидай сахар на крышу кубрика, туда вода не должна достать.

Вдвоём они быстро перекидали наверх продукты и стали поднимать мешки с цементом. Зинаида ухватилась было оттаскивать их от края, но для бабы ноша оказалась не под силу. Евген стоял лицом к берегу, невозмутимо прижимая к себе папку с бумагами и рулон плакатов.

– Игорь, иди наверх, принимай, я остальное подам, пока не затопило, – скомандовал теперь уже Валерка.

Игорь одним прыжком взлетел на крышу кубрика, заваленную мешками, и начал оттаскивать их от края к носу, чтобы снизу подавать было не так высоко. Вода поднималась, но, похоже, днищем двойка была уже на мели, потому что борта ниже больше не опускались.

– Вот этого я и опасался, – сказал Игорь, заглянул в кубрик и сел на мешки перевести дыхание. – Теперича надо ждать, пока лёд намёрзнет, штобы самим выбраться. Кубрик затоплен водой, дрова на плаву, печурку топить только плакатами про выборы.

– Плакаты не отдам, – категорично заявил Евген и еще сильнее прижал драгоценные бумаги.