Лесная Фея

Руки и ноги у Вали были изодраны ветками и колючками. Немало досталось и его лицу, в это утро серому от общей слабости. К тому же у Вали неприятно ломило голову, ныли мышцы и суставы. Он не понимал, отчего с ним такое творится: вчера он, вроде, не выполнял никаких непривычных нагрузок. Он подумал, что заболел гриппом. Каким-то необычным летним гриппом. Но он надеялся, что это всего лишь простуда, и его организм благополучно одолеет столь пустяковую напасть.

Не поевши, не образив своего внешнего вида, Валя прямиком пошёл к Марату, ожидая от него понимания и поддержки.

Марат встретил его возле яблони. Мальчик стоял с закрытыми глазами, прижавшись к стволу дерева ладонями и правой щекой. Марат не услышал скрипа пружины и последовавшего за этим хлопка закрывшейся калитки.

– Марат, ау! Ты чего это?.. – спросил Валя, озадаченный необычным поведением друга, и содрогнулся от боли, всколыхнувшейся у него в голове упругой волной. Он сморщился, потрогал ноющую челюсть, провёл припухшим языком по ноющим зубам.

Марат не отвечал.

Валя приблизился к нему и, желая тронуть друга за плечо, ненароком мизинцем коснулся ствола яблони – улыбка блаженства растянула его губы, потому что у него в одни миг перестали ныть мышцы, а голова сделалась лёгкой и успокоились нервы.

Валя тут же прижался ладонями к серой коре яблони, припал к ней щекой и закрыл глаза. Он стал внимательно прислушиваться к себе… и потонул всеми чувствами в приятных тёплых волнах, которыми накатывала на него неведомая, но желанная энергия. Он наполнялся ею с головы до пят.

Валя расслабился до кончика последнего волоса…

Авдотья Лукинична выглянула в окно, всплеснула руками и запричитала:

– Боже милостивый, что же это! Что же они делают? Как им это пришло на ум?

Она торопливо засеменила и вышла на крыльцо.

– Что же это вы, бесенята, затеяли? Какое такое затмение на вас нашло? Разве можно лежать на холодной земле? А ну вставайте! Вставайте сейчас же! Живо!

Мальчики не обратили на старушку никакого внимания. Они её попросту не заметили и не услышали. Они лежали на спинах, сняв футболки, раскинув руки и ноги – как пятиконечные звёзды на морском дне. Они развернули руки ладонями к рыхлой чёрной земле, упёрли в неё босые стопы ног и с восторгом смотрели в далёкие небеса широко распахнутыми влажными глазами.

Авдотья Лукинична сошла по ступеням, похватала одёжу мальцов и с решимостью принялась их лупить ею, причитая:

– Ах вы, бесенята, паршивцы этакие, вот вам, вот! Бесенята, ах вы, ах вы…

И это помогло.

Мальчики очнулись от забытья, встрепенулись от хлопков по голым животам, ошарашенными вскочили на ноги – и никак не могли разобрать, в чём собственно дело, в чём они провинились?

Они усердно крутили головами и вращали глазами.

– Бабушка! Бабушка, что ты! – возмутился Марат, наконец осознав угрозу. – Что ты бушуешь? Что стряслось?

– И он ещё спрашивает! – возмутилась Авдотья Лукинична и, чтобы нанести очередной удар, замахнулась – футболки, от неповоротливости и неторопливости её старческих движений, вяло заболтались в воздухе. – Вы… – она мягко приласкала одёжкой внучка, – что же это удумали? Зачем это вы улеглись голышом на холодную землю?

– Кто? Мы?.. – растерялся, не понимая, о чём она говорит, Валя. – Мы не…

– Смотрите, как перемазались – теперь придётся стирать штаны. Вот же досталось на мою голову горе! Никак не думала, что ты, Марат, такой неслух и оболтус.

Мальчики осмотрели себя и убедились, что они, и правда, грязные.

– Что же это… как же… это? – только и сказал Марат, не помня, как и зачем он лёг на землю, да ещё сняв футболку.

Валя и Марат стояли пристыженными, мучаясь от тягостного замешательства, стараясь понять произошедшее. Они лупали глазами и не двигались с места. Молчали.

– Чтобы больше я такого не видела, – потребовала Авдотья Лукинична. – Ясно? Так и запомните на верно!

– Чего это вы такие ошалелые? – присмотревшись к мальчикам, спросила она. – Хорошо-хорошо, – всполошилась Авдотья, посудив, что это она чрезмерно напугала их нежданным битьём и строгим выговором. "Как бы не стали заиками", – подумалось старушке. – Давайте, живенько ступайте в душ, мыться, а я сейчас всё постираю, и на летнем солнышке, под гулящим ветерком всё сделается сухим в одночасье. – Она подтолкнула мальчиков, и они послушно пошли, не произнося ни единого слова – это сильнее прежнего понудило призадуматься Авдотью Лукиничну о неприятных последствиях, которые могли случиться от её шибкого наскока на детей. – А потом я вас покормлю, – добавила бабушка, глядя на то, как мальчики тихо входят в душ.

– Чего это они? – спросил Анатолий Сударышкин у жены своей Анны, вставшей в дверях с Ванюткой на руках, который улыбался румяным округлым личиком.

– Не знаю, – отозвалась Анна. – Пойдём, мы хотим кушать, да, Ваня? Аю?.. а-а… да-да-да… вот, да, так, да-да… – Малыш ухватил её за нижнюю губу, а потом – за нос, и весело засмеялся беззубым ртом.

Молодая чета прикрыла входную дверь на свою половину избы.

19