Лесная невеста

Зван молчал и только сжимал рукоять собственного меча. Полочанин спокойно ждал перед воротами, слегка разминался, чтобы не мерзнуть, и каждое его движение, поворот головы, рост, голос, фигура – все это было так знакомо старому десятнику, что он уже и не сомневался. Что там этот варяжский шлем с полумаской – знакомое лицо всегда узнаешь и под шлемом, поскольку видел не раз, и именно в шлеме. Зван уже понял, с кем они опять имеют дело и чем это грозит. Но Буяру он ничего говорить не стал. Если сразу брата не узнал, то и сам дурак. А чем позже он догадается, тем лучше будет для него. Меньше будут колени дрожать.

Вскоре ворота открылись и Буяр вышел на дорогу. Оба противника сбросили полушубки, на полочанине оказалась кольчуга. Поверх кольев тына на них смотрели кмети Буяра, из-за реки – дружина Столпомера.

Но в сторону чужого войска Буяр бросил только один беглый взгляд. Гораздо больше его интересовал противник. Все в нем было чужое: и одежда, и оружие, и шлем, из-под которого была видна только рыжеватая бородка, но в фигуре и в каждом его движении чувствовалось нечто настолько знакомое, что Буяр, несмотря на весь свой задор, невольно терялся. Он не мог понять, в чем тут дело, и от этого чувствовал себя неуверенно.

Они обменялись первыми ударами. Как вполне опытный для своих лет боец, Буяр видел, что ему достался серьезный противник, сильный и умелый. Перед его глазами огромным красным пятном мелькал щит, и отчего-то казалось, что ему снится этот поединок, и этот заснеженный берег, и лес, и Оршанский городок за спиной. Как будто не было этой зимы, не было осени в Смолянске, и лета тоже. Как будто он заснул еще весной и ему приснилось все начиная со смерти отца…

Почему он вдруг подумал об отце? Почему ему кажется знакомым каждый выпад, каждый удар сильной руки этого полочанина? Буяр забыл, каким именем тот назвался, но с каждым мгновением все больше и больше убеждался, что все это с ним уже бывало.

Секач выучил его хорошо: даже в растерянности он продолжал сражаться так, что победа над ним никому не показалась бы легкой. Но противник угадывал каждое его движение, как будто видел все наперед. Как будто их учили вместе…

– Держись, князь Буяр, на тебя же люди смотрят! – насмешливо проговорил он. – Избрана тебе поражения не простит.

– Тебе-то какое дело! – огрызнулся Буяр, и тут осознал еще одну странность: выговор у полочанина был смолянский. И голос! Голос был настолько знаком, что это казалось невероятным! Вот только он привык думать, что этого голоса никогда больше в земном мире не услышит.

– А такое, что я тебя вообще убил бы за такие выходки!

И едва Буяр успел услышать эти наглые слова, как полочанин бросился на него, щитом отразил удар меча, ногой подбил ему ногу и опрокинул на утоптанный снег. Все случилось так быстро, что Буяр не успел опомниться, как увидел прямо над собой бледно-голубое небо, щит противника, который впечатал в обжигающий холодом снег его правую руку, и почувствовал, как клинок коснулся горла.

– Говорил же тебе Секач: за ногами следи! – услышал Буяр знакомый голос, и последние сомнения исчезли. – А ты все так же, вяз червленый тебе в ухо!

Сквозь отверстия полумаски на него смотрели такие знакомые глаза, и взгляд этих глаз, пристальный и сердитый, тоже был ему знаком. И наводил ужас. Буяру очень редко случалось видеть своего веселого старшего брата разгневанным, но если уж это случалось, значит, причина была серьезной, и виновным оставалось только прятаться.

Буяр вдруг ощутил себя нашалившим мальчишкой. Старший брат вернулся с того света, и вернулся очень сердитым! От недоумения и ужаса Буяр не мог даже моргнуть. И как только он не узнал его сразу! Узнал бы, если бы мог допустить мысль, что брат, исчезнувший на Княжьем поле ночью перед погребением отца, больше полугода спустя вдруг объявится, будто с дерева слетев, в заснеженных лесах, на самых межах с дивнинскими кривичами.

Князь Столпомер тем временем сделал знак дружине и первым пошел вперед, к воротам. Ворота раскрылись: у Звана хватило ума сдаться, раз уж старший княжич воскрес, взял в плен младшего да еще привел с собой значительное войско.

Князь Столпомер занял Оршанский городок, но даже половина его дружины не могла там поместиться. Ни новые постройки, еще не обжитые, даже без печей, ни разбросанные поблизости дворы не вмещали столько народу. Прямо на снегу внутри стен и снаружи разводили костры, варили кашу, жарили мясо, кмети по очереди ходили греться в жилье.

Оставаться здесь долго из-за холода и недостатка припасов было невозможно, и Столпомер в тот же день принялся за поиски дочери. Из угнанных жителей Радогоща ему сразу смогли представить не больше десятка человек, которых Буяр раздарил местным старейшинам. Все это были молодые парни и девки, но Дивины среди них не оказалось. Сам Столпомер не видел дочь десять лет и не взялся бы сейчас узнать ее, но Зимобор качал головой: не она, не она, и это тоже не она.