Лесная тень (СИ)

Лавка оказалась закрыта. Ничего необычного в этом не было, полдень и несколько часов до и после него считались у нас мёртвым временем. Те, кто покупал много — заходили с утра, остальные, если и придут за кусочками, то позже, когда приблизится пора готовить ужин. Насколько я помнила, крупных заказов тоже не ожидалось, сегодня Хюрбен обошёлся без праздников. Арни давно сбежал пасти скот, куда унесло Беона — одному лешему было известно. Земля перед лавкой высохла, и определить по следам, заходил ли сюда кто-то, у меня не вышло. Упустила или хозяин предпочёл провести обед где-то ещё? Я растерянно постояла перед дверью, погрелась в неожиданно тёплых лучах высоко поднявшегося солнца. Ветер стих, а на чистом небе не осталось ни единого, даже крошечного облачка. Отпирать лавку не было смысла, я бы извелась сидеть там одна, ожидая непонятно чего.

Из трактира вкусно тянуло копчёными сосисками, а у меня сосало в животе, намекало, что завтрак, как и вчерашний ужин, остался только в мечтах. Едва я оказалась внутри и окинула редких посетителей взглядом, как совсем растерялась, застыла в проходе между столиками не в силах выбрать, в какую сторону пойти. За столом у окна сидел мясник и задумчиво поглядывал то на небо, то в полупустую кружку с пивом. Вид его не располагал к беседам, казалось, что он полностью наслаждался своим одиночеством, но у меня не оставалось выбора. В другой стороне трактира в дальнем углу прислонился к стене чужак, плащ и капюшон оставались на нём даже внутри помещения, лицо было надёжно спрятано в густой темноте. Тарелка перед ним почти опустела. Его вальяжная поза намекала, что уходить так скоро он не собирался. Остальные посетители, включая, впрочем, и самого трактирщика, старательно не поворачивались в его сторону. Я сомневалась, что чужаку было до этого дело, такой скорее наоборот обрадуется, что никто не лезет в тёмную душу. Возможно, это злило их даже больше, чем его нагло закинутые на край стола ноги в аккуратных высоких сапогах с блестящими бляшками.

Мне требовалось поговорить с каждым из них, и не отпускало чувство, что я оказалась на какой-то невидимой, странной развилке, а впереди лежало всё или совсем ничего, стоило только сделать выбор. От одного из этих двоих могла зависеть моя репутация и всё будущее в этом городе, от другого — жизнь?

Я в нерешительности покусывала губу, пока очередной голодный посетитель наконец не ткнул мне в спину твёрдым и удивительно острым пальцем, а потом принялся обходить, грубо толкая в сторону. Я вывернула руку назад и попыталась почесать болящую точку между лопаток, но не смогла дотянуться. Кое-как поборола желание плюнуть в спину умнику, который меня так сильно ткнул.

Леший бы вас всех побрал. Одновременно!

Я плюхнулась на стул перед мясником. Решила, что так близко к выходу смогу заметить любого, кто захочет протиснуться мимо меня к двери. Вытащила из юбки кинжал и положила на стол. Беон кивнул и придвинул кружку к себе, как будто я уже начала покушаться на его имущество, включая «самое ценное». Почудилось, что в меня упёрся ещё один взгляд, цепкий и прожигающий душу, или это воображение играло со мной, выдавало желаемое за действительное. Я надеялась кинжалом привлечь внимание чужака, чтобы не дать ему уйти слишком быстро. Украдкой бросила взгляд налево, чтобы убедиться, что отсюда его хорошо было видно. Лицо загораживала большая пивная кружка на одном из столиков между нами, и я с ощутимым облегчением решила, что так даже лучше. Если внимание и привлеку, то пусть чужак пялится на мои руки или кинжал, а не на лицо. Дышать сразу же стало легче, как будто развязали ремень, который долго стягивал грудь.

— Слышал, — угрюмо буркнул Беон вместо приветствия.

Больше не выходило думать о нём, как о хозяине, хотя брак представлялся мне рабством похуже наёмной работы. Эх, зря я из себя хорошую хозяйку корчила, не понравилась бы, авось мясник бы с Монти и договариваться не стал. Добро то оно всем приглядывается.

— Уже? — Я не смогла скрыть удивления, но тут до меня дошло, что речь шла совсем не о сплетнях моей тётушки.

— Неужели Арни признался?

— Можно и так сказать.

Понятно. Значит мясник сам пропажу обнаружил, а сыну только накостылял, ещё небось и добавил для лучшего запоминания урока. Могла бы догадаться, ведь и правда странно, что Арни вместе с коровами-то пропал, а не просто вытолкал их с утра и вернулся штаны по лавкам протирать, как он обычно делал.

— Оправдывать поздно? — уточнила я скорее для очистки собственной совести, чем ради Арни.

Беон угрюмо посмотрел за окно. На почти чистом, но синевато-сером небе играли в догонялки пушистые обрывки облаков.

— Понятно, — ответила я сама себе и добавила: — Он не успел натворить ничего плохого.

— Хорошо, — сохранял безразличную маску Беон, но в его голосе появилось невесомое облегчение. Он надеялся, что я скажу нечто подобное, просто не хотел спрашивать сам. Любой вопрос принуждал к ответу, и неизвестно насколько правдивым тот окажется, если родился не от души.