Лесная тень (СИ)

— Хорошенький должен быть ветер! Значит ты не отрицаешь, что топтался у меня под окном. И что же ты там вынюхивал в моё отсутствие? Что тебе от моего дома понадобилось?

— А у тебя отличное самомнение, м? — оценил он, словно специально пытался меня разозлить, и добавил: — Увы, я лишь шёл по следам волка. Твой дом не представлял интереса. С чего мне было знать, что он твой? Прости, если разочаровал.

— Издева-а-аешься, — процедила я.

Финн слегка улыбнулся и откинул голову на подушку.

Я поёжилась, отошла и проверила окно, закрыла поплотнее. Тянула время, чтобы разобраться в чувствах и не выдавать собственных сомнений. Монти всегда видел меня насквозь, взгляд у Финна иногда становился таким же проницательным. Я не поверила ни слову, но не нашла причин для лжи, и это злило только больше, а подловить его мне было не на чем. Стоило мне вспомнить о волке, как вернулась тень ночного страха, не такая сильная, но даже она возвращала ощущение беспомощности перед моментом, когда зверь обнаружит меня. Финн невольно подтвердил, что волк был под моим окном. Угрожающе близко.

Когда я повернулась обратно, Финн лежал с закрытыми глазами, тяжело и неравномерно дышал. Шёпотом позвала его, но он не отреагировал, только пропустил один вздох, чем заставил меня нервно замереть в ожидании следующего. Медальон на его груди слабо светился, совсем не так, как раньше. Мерцал, словно что-то мешало ему работать или в нём не осталось сил.

Я присела на край кровати, склонилась, чтобы рассмотреть его поближе. Витиеватый узор притягивал взгляд, от цветка во все стороны расходились линии, сближались, переплетались в клубок, рисовали на куске металла причудливый лабиринт, из которого не было выхода. Я протянула руку, почти дотронулась, но отдёрнула её. Мне почудилось, что на медальоне возник язычок пламени, поднялся, лизнул протянутые к нему пальцы.

Колдовство.

Ведьмовство. Опасный дар, за него в наших краях могли сжечь, а то и растерзать голыми руками. Не требовалось даже доказательств, хватило бы и подозрения, что дар используется против честных людей. Говорили, что колдунов везде осталось мало. В столице их почитали, платили за их умения, насмехаясь над нравами жителей глуши, но наказаний за расправы не было. Королевская семья боялась злить народ, за счёт которого кормилась. Законы исполнялись, пока люди видели в них пользу.

Что же ты забыл тут? Если тыеёсын, тебе ли не знать, как здесь опасно?

Я протянула руку и провела по мягким волосам Финна. Двумя пальцами дотронулась до шрама на щеке. Он вызывал у меня странные чувства, не жалость и не отвращение, скорее сожаление, грусть и стыд, так смотрят на красивую картину, испорченную глупым ребёнком. Ценность, которую не вернуть. Оплошность, которую не исправить. Как будто в этом была и моя вина.

Финн резко схватил меня за руку, как в первый раз в лесу, но глаза его были закрыты, зрачки метались под веками, ему что-то снилось. Он до боли сжал моё запястье, мне показалось, что сейчас переломятся кости. Медальон полыхнул, на мгновение ослепил меня, я громко всхлипнула, схватила ртом воздух, чтобы не вскрикнуть, попыталась вывернуться или хотя бы разжать пальцы Финна. Сил у него было гораздо больше. Свободной рукой я трясла его за плечо. Не просыпаясь, он так же резко отпустил меня, рука его безвольно шлёпнулась на грудь, смахнула набок медальон. Я пересела за стол, но украдкой продолжала следить за ним. Вдалеке мне было в разы спокойнее.

Не знаю, сколько времени прошло до тех пор, когда медальон на груди Финна наконец погас, но ожидание длилось целую вечность. Я неуверенно приблизилась, аккуратно убрала с раны платок. Зажмурилась, когда пришлось легонько дёрнуть, и с облегчением отметила, что опухоль и краснота вокруг прошли. Что бы Финн там ни делал во сне и со своим медальоном — оно помогало. Чем бы он не заплатил за это колдовство. Говорили, что за силу ведьмы отдавали душу. Старые байки никогда не вызывали у меня доверия, но сейчас стоило признать — выглядел Финн и правда так, словно из него только что вытянули не только душу, но и всю жизнь. Я всматривалась в его лицо и мне всё больше казалось, что он изменялся перед моими глазами. Что старел за какие-то доли секунды. Что ему стало лет двести, не меньше. Я помотала головой в нелепой попытке сбросить наваждение, потом потрясла Финна за плечо, но просыпаться он не собирался. Что если он вообще не очнётся?

Я прополоскала платок и положила на его горячий лоб. Большего я не могла для него сделать. Обняла себя, потёрла по плечам, а по спине прошла предательская дрожь. Стоило бы подумать, куда я буду пихать его тело, до того, как притаскивать его к себе домой. Я представила, как отреагировал бы Беон на просьбу сделать мне ещё один подарочек к свадьбе и избавить меня от этого маленького недоразумения. Кисло усмехнулась. Что ж, зато награду за голову Финна точно бы получили, авось и на свадьбу хватило бы.