Лесная ведунья

Встала, потянулась, вышла из избы и заулыбалась уже всему — солнцу, утру, лесу, лешему который держал бревно, коту Ученому, который давал советы, Мудрому ворону, который давал указания, и даже охранябушке, который бревно это пилил. А у костра русалки лысые обед готовят, из лесу медведь с кузовком грибов идет, и чаща моя зловреднючая, лежит на солнышке, ногой в листочках покачивает, и морда у нее ну такая довольная, что ни словом сказать, ни песней передать.

Красота в общем!

— С добрым утром. Как ты? — спросил маг, выпрямляясь.

— Спасибо, хорошо, — ответила улыбаясь.- Лешинька, ты сильно занят?

Суровый мой сотоварищ, посмотрел на чащу. Та, поначалу делала вид, что вообще ни разу намеков не понимает, но с лешим не забалуешь. Встала как миленькая, пошла бревно для охранябушки держать, но я ее взгляд на медведя перехватила, и вот клюкой поклясться могу — она сейчас медведя припашет. Чаща у меня та еще поганка.

Посмотрела на русалок, те улыбались во все зубы, счастливые такие… лысые.

— Русалочки, милые, а где волосы-то? — не удержалась я от вопроса.

— Утра доброго, госпожа лесная ведунья, — ответили они разом.

Потом вдруг засмущались, глаза опустили, и только Фати, она самая смелая из них, сказала:

— Нам чаща-матушка все поведала, ну об том, почему ж вас все страшной уродиной кличут, уж не сочтите за оскорбление, госпожа. Да только волосы же сейчас не в моде, особливо у магов. Им чистенькие, без волосика, девушки нравятся.

Ну… чаща!

Глянула на чащу — та улепетывала, бревно теперь медведь держал, грибы мне кот нес, а охранябушка, видать уже знал все, но лишь улыбку скрыть пытался, а говорить правду русалкам, видать, никто не собирался.

Даже я.

— Эм… красиво, — проговорила невнятно.

— Маслом натерли голову, чтобы блестела! — гордо сообщила Этин.

Ну чаща, ну ты у меня еще попляшешь.

Да только тут как раз леший подоспел, не то, чтобы он спешил, но подошел в самое время.

Я руку протянула, к его колючей щеке прикоснулась, и глаза закрывала уже, когда заметила — не пилил бревно больше мой охранябушка. Замер он, гневно глядя на лешего. С чего бы?

И глаза я закрыла, передавая другу верному все сведения о лесе, все что во время сна заметила, все что ему сделать надобно. Где подлесок прорядить, где муравьев угомонить, с каким волком побеседовать надо бы, а то повадился на оленят охотиться, мне Урог и раньше про него говорил, а вот сегодня сама увидела — волчара этот наглый, от стаи отбившись, караулил у водопоя не старых или болезных, а молодых оленят. Негоже это! У волков своя задача, а коли не выполняют — прочь из моего леса! В общем дел было много. И славно так, что леший у меня теперь есть, по началу все самой делать приходилось, я с ног сбивалась, все чаще где-нибудь под сосной спала, но может и к лучшему это, меня тогда только работа и спасала, берегла от дум страшных. И все же с лешим полегче стало, и я без него как без рук теперь.

Все передала, поручения дала, открыла глаза, улыбнулась другу верному, руку опустила.

— До заката управиться надо бы, лешенька, — попросила его.

— Я-то успею, а ты? — вопросил леший.

— Управлюсь. У меня выбора нет, вечером поспать нужно будет, ночь-то вся на охранябушку уйдет.

Леший повернулся, да на охранябушку глянул недобро.

— Не злись, лешенька, — попросила его.

Тяжело вздохнул богатырь лесной, да и исчез. Оно и верно, работы много сегодня, а я и так проснулась поздно. Быстро умывшись, волосы расчесала, собрала, на ходу хлеб с сыром сжевала, опосля нос нацепила, на лицо краску нанесла, брови поклеила косматые, бородавки самые страшные, плащ же не самый страшный — тот после охранябушки надо было еще починить.

Из избы вышла уже как полагается — страшная, мерзкая, жуткая.

— Лапти забыла, — сказал вдруг маг.

Ой, точно!

Метнулась обратно, переобулась, но когда спустилась по лестнице, маг заступил мне дорогу. Осмотрел внимательно и спросил:

— Магией пользоваться не стала. Выходит, опасаешься?

— Повод есть, — ответила я.

И чуть не помянула все поганки лесные разом! Модулятор голоса забыла.

— Да что ж за день то такой! — пришлось опять бежать в избу, охранябушка почему-то за мной пошел.

Постоял в полумраке, пока искала нужный, да настраивала на каркающий резкий голос, делая распевку, а потом спросил:

— Что конкретно не так с магией?

Посмотрела на него досадливо, вздохнула и правду сказала:

— Мою ты поглощаешь. Да быстро. Так быстро, что иллюзия и та не держалась, глаза мои сползающие вспомни.

Маг кивнул, принимая ответ, и произнес:

— Ночью ты не переодевалась. Сейчас снова в «образе». Людей встретить собираешься?

Посмотрела на него пристально, да и совет добрый дала:

— В мои дела не мешайся, охранябушка. Это мои дела, не твои.

Промолчал, взгляд тяжелый, пристальный.

Затем вдруг сказал:

— А из охранительной магии на тебе что-то есть?

Да сколько ж можно уже.

— Чаща! — позвала я.

Меня она везде услышит, даже если рядом нет, а уж зову не поддаться права не имеет. Вот и сейчас скользнула в избу стебельком вопросительным. И вот тогда я и нанесла удар, вымолвив.

— Чаща, родненькая, ты не поверишь — маг наш вообще ничего о зачатии не ведает.