Лесничиха (сборник)

Он видел думающего начальника, обросшего от вечных забот и неприятностей, беспрерывно курящего сигарету, воткнутую в желтый мундштучок.

Наконец послышался хруст, будто там, на том конце провода, глодали что-то твердое, как кость.

— Поразил ты меня, Якушев, поразил. Как же так? У Седова дуб хороший, у тебя плохой. В одном месте лежали, в одной куче!

Якушев молчал.

— Тебе Седов помогает?

— А то как же, — нахмурился Витька. — Советами. Только я его не слушаю, потому что у меня тоже есть голова. — Помедлил и добавил тихо: — И сердце…

— Седов способный, сильный, умный мастер. Ты к нему прислушивайся. Как у него дела?.. Уже ставит опоры?! Вот видишь! — Викентий Поликарпыч громко, так, что было слышно за триста километров, вздохнул: — Что же мне с тобой делать, Якушев?

— Помогите…

— Ты вот что, — от окрепшего, решительного голоса начальника зазвенела мембрана, — срочно поезжай в Узенск, в райисполком. Там дадут тебе бумажку на завод ЖБИ. Слышишь?.. У них там заготовлены пасынки для собственных нужд. Но с их договором придется подождать: людей нет, людей. Вот где они у меня сидят! Так что забирай, что там успели наготовить, и давай, давай, нажимай!..

Разговор был окончен. Витька весело крутнулся на ноге и, столкнувшись с Ситниковым, чуть не упал. Семеныч ловко подхватил его рукой и радостно крикнул в коридор:

— Машину!

И сразу загудела колхозная контора, захлопали двери, кто-то крикнул дальше, по цепочке. Прошла минута-две, и к окну, по-звериному фыркая мотором, подлетел грузовой автомобиль.

— Дуйте! — оживленно сказал председатель завхозу. — Куйте железо, пока горячо! Сегодня же вывезем, а завтра с утра начнем делать столбы. Начнем, Львович? — Он заглянул в Витькины глаза.

— Начнем! — засмеялся Якушев счастливо…

И опять была дорога, такая, как и неделю тому назад. Но в другую сторону. И ехали стремительней, как пожарники.

Уже скрылась за спиной Кадырова изба, а до Узенска было еще километров сорок. Вокруг расстилалась пестрая равнина с черными пятнами вылезших из-под снега пластов пахоты. Машина с треском припечатывала рытвины. Снеговая мутная каша выплескивалась из-под колес, как от взрыва подложенных мин. Скорей бы, скорей!

В одном месте на полном ходу ухнули в большую водоямину. От удара соскочила шляпа и, взметнувшись, полетела в степь. Витька только проводил ее глазами, отвернулся и поднял воротник. В райцентре магазинов много…

Окраины Узенска состояли большей частью из саманных домишек. Зато в центре, вокруг площади возвышались дома из красного, обитого еще в гражданскую войну, кирпича. Сердцевина Узенска называлась «городом», и народ здесь ходил толпами.

По узкому тротуару не спеша прогуливалась молодежь. Около будки с вывеской «Шашлычная» стояли кучкой молодые люди с открытыми ветру головами. Один из модных лохматых парней, видно, принял Витьку за своего и радостно окликнул:

— Альбер!

Витька оскорбился и нахмурился.

Около райисполкома остановились. Из кабины выбрался завхоз, посмотрел на Витьку с теплотой:

— Может, прямо на завод?

— Бумажку надо, — напомнил Витька.

— Волокита, — отмахнулся завхоз и, втягивая голову, двинулся к зданию напротив, в «Гастроном».

Витька тоже пошел, из любопытства.

Завхоз любовно покосил глазами на высокую, стройную, нарядную, в синей пластмассовой косыночке бутылку, прошептал очарованно:

— Сильнее зверя нету. Куда твоя бумажка! — Это оказался «КВ» — «Коньяк выдержанный». — Конский возбудитель! — хохотнул рукастый, доставая деньги. — Добавляй…

Купил, спрятал бутылку за пазуху и побежал к машине. Потом обернулся, словно чего позабыл, удивленно спросил про шляпу. Не дослушав объяснений, предложил свое место в кабине.

— Спасибо… Мне не холодно, — улыбнулся Витька. — Вот получим пасынки, я тогда новую шляпу куплю. И ботинки…

Завод железобетонных изделий оказался заводишком с громыхающей мешалкой на высоком шатком постаменте. Машина осторожно пробралась сквозь горы песка, щебенки, арматурного железа и остановилась возле длинного сарая.

— Ты посиди, я сам договорюсь, — шепнул завхоз, заговорщицки подмигивая. И скрылся в широких темных воротах.

Время шло. Витька с интересом наблюдал, как два здоровых, в робах, мужика подогнали под бункер вагонетку, дождались затишья наверху и отвернули забрызганные лица. И тотчас с ворчливым бормотанием ухнула вниз тяжелая серо-зеленая лава и, поколыхавшись в вагонетке, запенилась цементным молочком.

Еще не увезли приготовленный замес, а уже по наклонному подъему со скрипом-скрежетом взобрался ковш и опрокинул в мешалку новую порцию щебня, песка и цемента. И снова загромыхало наверху, и опять задрожали стояки нервной прерывистой трясучкой.