Лесной бродяга. Т. 2

Еще раз поздравив юного вождя с победой, канадец обратился к Педро Диасу, интересуясь, каким образом он оказался среди воинов Сверкающего Луча. Диас рассказал. Известив охотников о грозившем им нападении пиратов, он направился к Развилке Красной реки. Предоставленный собственным силам, авантюрист, лихой наездник и воин, но неважный охотник, он вскоре стал испытывать приступы голода. В конце второго дня пути он едва не загнал свою лошадь, гоняясь безуспешно за бизонами и оленями. Вечером этого дня авантюрист, страдая от голода, лежал недалеко от Красной реки, истинное направление которой он уже потерял. Недалеко от него мирно щипал траву его конь, более счастливый, чем хозяин, тщетно искавший каких-нибудь диких плодов или съедобных корней, чтобы обмануть желудок.

Муки голода становились нестерпимыми. Наконец при заходе солнца он заметил вдали дым от костра и направился к нему, несмотря на то что рисковал наткнуться на неприятелей. В самом деле, вокруг огня сидели шестеро индейцев, но никаких признаков еды вокруг них не имелось. Диас хотел было скрыться, но рысьи глаза индейцев уже заметили авантюриста, и грозный оклик заставил последнего остановиться.

То были шесть воинов Сверкающего Луча. Так как в данное время команчи были союзниками белых, то они приняли своего невольного гостя мирно, расспрашивали его, куда он направляется, на что Диас назвал Бизонье озеро. Оказалось, что как раз туда же направлялись и сами команчи. Присев к костру, он вместо обеда должен был удовольствоваться трубкой табаку, смешанного с листьями сумаха.

Однако был ли то обман его голодного желудка, или это была действительность, но только вокруг мексиканца разливался в воздухе аромат жареного мяса. Едва он кончил курить, как один из индейцев поднялся и, отойдя на несколько шагов в сторону, встал на колени у того места, где земля была, по-видимому, недавно взрыта.

Диас следил за его движениями с живейшим интересом, в котором, однако, и сам себе не мог отдать ясного отчета. Он видел, как индеец своим ножом разрыл землю.

Это был уже не обман зрения: ароматный запах, аппетитный и раздражающий, вырвался из-под разрытой земли. Авантюрист испустил рев голодного зверя в ту минуту, когда индеец вытащил кусок как бы обугленной кожи, в котором и сделал широкий надрез. Диас чуть не упал в обморок при виде целой груды благоухающего розового и сочного мяса, похожего на алую и нежную мякоть арбуза, которое дикий повар подал в его черноватой оболочке.

Это был бизоний горб, только что вырытый индейцем из подземного очага, где он жарился в собственном соку и сохранил весь свой аромат, благодаря его кожаной оболочке и земляному слою.

С наслаждением утолив голод, Диас узнал от команчей, что целью их похода являлось нападение на двух пиратов пустыни. С этого времени он оставался в их компании вплоть до схватки, которая только что имела место.

Едва Диас закончил рассказ, как команч сделал знак канадцу и испанцу прекратить греблю, указав при этом на столб дыма, поднимавшийся впереди них из-за леса.

– Хотя виден дым лишь одного костра, – заметил канадец, – все-таки не мешает узнать число тех, кто находится около него!

Сверкающий Луч отдал соответствующее приказание тем двум воинам, которые следовали пешком по правому берегу, между тем как охотники приготовили ружья. Вдруг близ того места, откуда поднимался дым, раздался громкий голос, обладатель которого оставался пока невидимым для наших путников:

– Вильсон!

– Сэр! – отозвался второй голос недалеко от первого.

Охотники с изумлением взглянули друг на друга, между тем как первый голос продолжал:

– Что там, Вильсон? Шлюпка?

– Пирога, сэр! Я смотрю на нее уже четверть часа.

– Очень хорошо. Теперь уж это ваша забота!

Эксцентричный английский аристократ, которого читатель, несомненно, узнал, еще не кончил говорить, как пирога направилась прямо к небольшой лужайке, среди которой расположились англичанин и его телохранитель. Недалеко от них висела на дереве передняя часть косули, а над огнем с треском жарилась ляжка того же животного. На краю лужайки паслись три лошади, пощипывая густую сочную траву. Сэр Фредерик спокойно рисовал, пока американец присматривал за жарким. Вся эта картина носила такой мирный характер, как будто дело происходило во дворе какой-нибудь доброй английской хозяйки, а не в стране, окруженной всякого рода опасностями. Идиллический характер ее нарушал лишь вид великолепного мустанга, белоснежная шерсть которого была забрызгана кровью. Крепко привязанный к дереву и со спутанными ногами, жеребец прилагал отчаянные усилия к тому, чтобы возвратить себе свободу.

Глава XIII. Пленник

Путешественники остановились ненадолго, чтобы полюбоваться этой мирной картиной.

– Сэр! – закричал Вильсон, узнавший молодого команча, с которым он уже раз встречался. – Здесь находится один храбрый воин, с которым вы знакомы!

– Сейчас иду, – отвечал сэр Фредерик Вандерер, не поднимая головы. – А кто это такой? Конечно, друг, так как я благодаря вам никогда не встречаю врага, что, по правде сказать, становится уже скучным!