Лесной бродяга. Т. 2

Но для того чтобы не прерывать последовательного хода рассказа повествованием двух одновременно случившихся фактов, мы предварительно займемся исключительно старым лесным бродягой и его верным другом.

Скрывшись из глаз Фабиана в чаще прибрежных тростников, они снова приостановились на минуту. Они, конечно, ничего не могли видеть сквозь густую поросль тростников, перевитых водорослями, но знали, что Фабиан с вершины пирамиды мог видеть почти всю долину.

– Если через минуту или две мы не услышим выстрела Фабиана, – шепнул канадец, – то это несомненный признак, что индейцы не заметили, как мы спускались с откоса. Тогда, выждав немного здесь, мы направимся каждый к крайней из плит в конце и начале этой сторожевой линии. Все четыре плиты, под которыми эти краснокожие дуралеи сидят в засаде, расположены почти на одинаковом расстоянии друг от друга и все вытянуты в одну линию. Ты прирежешь первого, а я придушу крайнего; тогда, поверь, с двумя остающимися мы управимся без лишних хлопот!

– О, и я так думаю, карамба! – кивнул Хосе.

План этот был прост и крайне рискован. В продолжение нескольких минут, пока огненные змеи молний прорезывали темное небо во всех направлениях, освещая чащу тростников, как кружевную ткань, наши охотники ежеминутно ожидали услышать выстрел с пирамиды.

Они изнывали от нетерпения, а к этому нервному возбуждению, вызываемому напряженным состоянием вследствие грозящей им ежеминутно опасности, для Красного Карабина присоединялась еще озабоченность и нечто вроде упреков совести по отношению к Фабиану, которого они оставили там одного перед лицом другой, не менее грозной опасности, уйти от которой он даже будет не в состоянии!

За все это время, когда его возлюбленный сын, как его называл канадец, был возвращен ему, крепкий и сильный юноша при каждом случае выказывал свое мужество и присутствие духа, ничем не уступавшие его собственным, но лесной бродяга упорно продолжал видеть в нем того же белокурого ребенка, слабое беззащитное существо, некогда нуждавшееся в его постоянном покровительстве, его нежной заботе и ласке.

Розбуа вздрагивал от опасения, что вот-вот до его слуха донесется отчаянный крик Фабиана, молящего о помощи.

В долине слышались между тем какие-то странные звуки. Ветер завывал и свистел как-то зловеще, точно вся пустыня заунывно стонала и плакала.

– Пора, – решил Красный Карабин. – Ведь Фабиан остался один… Пойдем, Хосе!.. Ты знаешь, что делать… первого и последнего!..

Тростники закачались, зашевелились… Точно два бенгальских тигра, кинувшихся из густых джунглей на свою добычу, без рева, но столь же быстро и бесшумно, сильным прыжком оба охотника выскочили на равнину.

С удивительным чутьем дикарей каждый из них устремился прямо на заранее намеченного им врага.

В этот момент раздался знакомый звук карабина Фабиана, и старый канадец содрогнулся, но останавливаться или раздумывать было некогда. Кроме того, раздался только один его выстрел, следовательно, ему еще не грозила слишком большая опасность, а здесь необходимо было как можно скорее покончить с неприятелем.

Рассчитывая на свою необычайную физическую силу, в тот момент, когда индеец собирался вылезти в узкую щель, оставленную им на случай отступления, Красный Карабин толкнул что было мочи плиту ногой, опрокинул ее и придавил наполовину просунувшегося было индейца, затем рывком приподнял плиту и со всей силы снова обрушил ее на несчастного, так что тот даже и не пикнул. Все это было делом считанных секунд, после чего охотник опрометью ринулся ко второму противнику.

Хосе действовал иначе: он навалился на плиту всем телом и в оставленное отверстие просунул руку, вооруженную охотничьим ножом, которым он поспешно и со всей силы нанес несколько ударов, затем, приподняв плиту, прикончил врага и присоединился к Красному Карабину.

Два бездыханных трупа лежали теперь под плитами, но два других сильных и ловких индейца выскочили из своих укрытий и, растерявшись в первый момент, не знали, что им предпринять, схватиться ли с врагом или бежать.

– Задави скорее вон ту гадину, пока она еще не успела зашипеть! – крикнул Красный Карабин в тот миг, когда один из индейцев отскочил назад и схватился за лук, тогда как другой ринулся на Хосе. Враги сошлись и схватились с одинаковой силой, но с далеко не одинаковым успехом.

Опрокинутый навзничь индеец грузно ударился о землю и, ошеломленный на мгновение, не успел подняться, как Хосе накинулся на него. Апач всего с секунду отбивался и затем остался недвижим.

Тем временем Красный Карабин пригнулся, чтобы увернуться от летящей в него стрелы, а когда выпрямился, то индеец был уже далеко. Опасения охотника сбылись: змея успела зашипеть, вопль индейца огласил окрестность.

– Живо, живо, Хосе, обратно на пирамиду! – крикнул Розбуа.

И оба бегом бросились по означенному направлению.

Фабиан не оставался и десяти минут один, так проворно исполнили его друзья свою трудную и опасную задачу.