Лесной техникум 4: За тридевять земель

На следующий день планировалось восхождение, но прошло оно намного проще, чем ожидалось, и снова благодаря ваниной привычке не бросаться вперёд сломя голову, а сначала осмотреться. Оказалось, что совсем рядом с их стоянкой на останце начинался очень удобный уступ, который опоясывал камень на манер то ли лестницы, то ли удобной тропы, так что на вершине они оказались очень быстро. И вот тут мавка не выдержала:

— И что теперь?

— А теперь мы с тобой будем очень внимательно осматривать всё вокруг и искать места, подходящие под наши с тобой… предположения, — ответил Ваня, доставая из рюкзака бинокль, блокнот и карандаш.

Этим они и занимались почти весь день: набросали в блокноте что-то типа панорамы, назначили ориентиры и весь день сканировали окружающие горы и долину через бинокли, тщательно отмечая места, подходящие с их точки зрения для стоянки тех самых кораблей. А за обеденным перекусом, который организовали тут же, на вершине, Ильмера задала очевидный вопрос:

— Тебе не кажется, что это искусственная площадка?

— Не кажется, она и есть искусственная, — уверенно ответил Ваня. — мало того, что ровная, так ещё и абсолютно горизонтальная. Я телефоном проверил в нескольких местах. А дорожка, по которой мы поднялись? Так что мы сюда не зря шли.

После обеда работа продолжилась, а под конец Ваня, приспособив компас в качестве примитивной буссоли, сделал несколько засечек, по которым вечером, когда они спустились обратно к месту своей стоянки, посчитал расстояния до некоторых обнаруженных точек. И резко погрустнел.

— Ну и до чего додумался? — спросила Ильмера, садясь рядом с ним.

— Мы будем ходить тут годами, — ответил Ваня, — показывая ей свои расчёты.

Ильмера какое-то время изучала его записи и в конце концов очень напряжённо спросила:

— И что же делать?

— Думать. Мы что-то делаем не так. Вспомни про Мерлина. Пошёл сюда и прилетел на таком корабле. Парсифаль тоже здесь долго не колупался. Значит либо у них была точная информация где искать, либо здесь где-то есть такая информация. А сейчас, давай поедим!

Вообще, стряпня Ильмеры нравилась Ване всё больше и больше, поэтому он старался вовремя еды о делах не говорить, разве что нахваливал подругу, которая умудрялась из ничего делать такую вкуснятину.

— Скажешь тоже, из ничего! — потупилась мавка. — Здесь чуть пройдёшь и уже мешок можно набрать всего съестного. Одна проблема, выбрать лучшее из хорошего.

Но эти повседневные нежности не отменяли серьёзного разговора: что делать дальше?

— Ты не думаешь, что местные мавки что-то скрывают? Может их специально поставили охранять эти корабли? — спросил Ваня.

— Может и так, — с сомнением ответила Ильмера. — А может мы и правда что-то не понимаем. Давай попробуем пройтись по местам, которые они указали, как аномальные.

— А давай! — согласился Ваня, доставая блокнот. Перелистнув несколько страниц он сказал: — Тут рядом есть парочка таких. Давай знаешь как? Оставим тут барахло, типа как базовый лагерь, и сходим налегке. Думаю, в лесу ты не заблудишься.

— По идее не должна. А наши шмотки не растащат?

— Припрячем.

И тут Ильмеру осенило:

— Местных мавок попросим присмотреть! Зря они, что ли, меня сестрой называют⁈

— А заодно, пусть расскажут про этот булыжник! — добавил Ваня.

— Ага! Только, боюсь о нём они и сами толком не знают.

Покараулить шмотьё мавки согласились легко, особенно после того, как Ваня угостил их банкой сгущёнки. Оказывается, они те ещё сластёны.

— А ты разве по мне не понял? — обиженным голосом спросила Ильмера, когда Ваня удивился этому факту.

— Ну… я думал ты в этом плане особенная. Разлагающее влияние цивилизации, — выкрутился Ваня.

— Эх ты! — она со смехом потрепала ему волосы. — Правильно Света говорит, что вы, парни, толстокожие.

Ваня решил опасную тему не продолжать, перевёл разговор в другое русло:

— Слушай, а они наши запасы сладостей не растащат? Я не к тому, что жалко, хотя и жалко тоже, я о том, что им плохо от этого не будет?

— Будет… — задумчиво ответила Ильмера. — Сейчас, решим.

Она подошла к дереву и постучала по стволу. На стук из лесу притащился леший, точно такой же, как те, что в своё время полоскали Ваню в Смородине. Он наклонился к мавке, она ему что-то прошептала. Тот озабоченно кивнул, проскрипел:

— Прослежу!

После повернулся к Ване и попросил:

— Налей чикушку на опохмел?

— И тут тоже! — всплеснула руками Ильмера. — Откуда берёте? Здесь-то в глуши!

— Ну как же! Бывает Яга бочку на праздник выкатит, бывает Кузнец угостит, Тут цивильный народец-то попадается. А ещё сами, сладку ягоду сложим в корчагу, месячишко постоит и уже бухло.

— Так там же сивуха лютая получается! — возмутился Ваня.

— И что? — удивился леший. — Пропадать что ль добру из-за сивухи? А ты, молодой, запомни! В поход идёшь, пару поллитров в сидор положи. Это и валюта, и беседу разбавить, да и, хоть и грех добро такое переводить, но если рану обработать, тоже пригодится.

— Спасибо, брат лесной, учту на будущее, — с улыбкой ответил Ваня.

А леший тем временем наклонился и что-то шепнул Ильмере. Та рассмеялась и схватилась рукам за голову.