Лесные сказки (СИ)

- Простоит. Куда денется?- отозвалась бабушка. - А горки-то уж и ладить пора. Как думаешь, Веденей Борович?

- Пора, пора. Завтра и начнем.

- А зачем горки ладить? - тут же заинтересовался Сенька. - Снегу-то вон сколь навалило - катайся не хочу.

- Да то не простые горки-то, - усмехнулся в усы дед. - Через несколько дней будет большой праздник - рождение Коляды ...

Но тут распахнулась дверь из сеней, и в горницу вошел отец Ясеня. У него было серьезное и чем-то озабоченное лицо.

- Случилось чего? - тут же спросил посуровевший дед.

- Случилось, - кивнул Деян Веденеевич - Злыдень объявился. Медведя поднял. Пока по лесу гоняет, но уже близко от людской деревни.

- Охти, батюшки, - прижала ко рту край платка бабушка. - Да откель же у нас Злыдню-то взяться? В прошлом годе одного-то за дальние болота выгнали да и усыпили вечным сном.

- Видать, Леший нового призвал, прохиндей. Сам в зимнюю спячку залег, а своего подручного заставил пакостить, - ответил дед. - Надобно мишку-то перехватить. Не допустить, чтобы нашкодил в деревне-то.

- Пообедаю и поеду, - согласился отец Сеньки.

Ясень уныло повесил голову: не возьмет отец его нынче на обход леса. Сам на опасное задание отправится. Но Деян Веденеевич подошел к сыну и положил тяжелую ладонь на его голову:

- Со мной поедешь. Пора тебе к делу приучаться, сын.

С лица Ясенька тут же сбежала тучка, и радостная улыбка озарила порозовевшее от волнения лицо.

- За стол, - скомандовал дед, и все поспешили занять свои места.

Дед Веденей во главе стола. По его правую руку - Ясень с отцом, по левую - бабушка с мамой. Вдоль стола тут же поплыла по воздуху большая деревянная миска с родниковой водой: за кушанья следует браться чистыми руками и с чистыми помыслами: еда священна.

Дед набрал в особую миску понемногу из того, что было на столе, отнес к деревянным чурам, стоявшим в Красном кутном углу. Отдал положенное подношение богам и родовым предкам. Потом уселся на свое место и разломил каравай хлеба по числу сидящих за столом. Проговорил:

- Быть добру! И только после этого начал есть.

Вслед за ним принялась за обед и вся семья.

После обеда Сенька первым выскочил на улицу. Перед пнем-теремом стояли сани, запряженные ... тремя лесными мышами.

Рыжая с темной полоской шерсть мышек ярко выделялась даже среди густого марева тумана. Их большие ушки тревожно поворачивались из стороны в сторону, вслушиваясь в шорохи. Черные бисеринки глаз смотрели на маленького лесовичка с подозрением.

- Залезай, - отец уселся в сани. Сенька быстро пристроился позади, закутавшись с головой в теплый дедов тулуп. - Эх, пошли, родимые! - прикрикнул на мышей Деян Веденеевич, и те сорвались с места не хуже рысаков, только снег за санями взвился белым вихрем.

Мыши неслись по заснеженному лесу. Отец так ловко управлял ими, что казалось, сани вовсе и не скользили по снегу, а летели по воздуху. Ясень только успевал выхватывать взглядом мелькавшие по сторонам стволы деревьев, да лохматые от инея травинки. Несколько раз сани спускались в овраги по таким крутым склонам, что мнилось: еще чуть-чуть и они перевернутся. Но через миг сани уже взлетали на вершину и тогда открывался вид на укрытый густым туманом лес, выглядевший от этого призрачным и жутковато-загадочным.

Через некоторое время отец Сеньки вдруг резко затормозил, выскочил из саней и подбежал к какой-то большой яме. Только через минуту Ясень понял, что это были исполинские следы медведя.

Как же отец собирается справиться с таким гигантом? У Ясеня от страха даже волосы на голове зашевелились. Он и представить себе не мог такое громадное чудовище. А Деян Веденеевич уже снова гнал сани вперед, придерживаясь следов медведя.

Вскоре они заметили впереди бурую меховую гору, которая шла по лесу, раскачиваясь из стороны в сторону. Медведь устало переставлял лапы, мотал громадной башкой, глухо рычал.

- Смотри, - обернулся к Ясеню отец. - Видишь: этот медведь не худ и его шкура не облезла. Она не свалялась и не висит лохмотьями, значит, мишка не болен и его разбудили совсем недавно. Это хорошо: он еще не успел проголодаться, и мы легко вернем его в берлогу.

Запомни: медведь-шатун очень опасен. Такими медведи становятся, если болеют, или по какой-то причине не успели запастись достаточным количеством подкожного жира. Шатуны от голода теряют чувство опасности и нападают на все, что можно съесть. Справиться с таким зверем невозможно. Его гуманнее усыпить. Все равно погибнет: или волки задерут, или люди застрелят.

- Папа, как же мы вернем его в берлогу, ежели он вон какой громадный? - со страхом спросил Ясень, рассматривая шатуна.

Даже на таком расстоянии было видно, что зверь очень зол и выглядит весьма угрожающе. Было бы крайне рискованно приближаться к нему.