Лесные твари

"Чем помочь Демиду?" Лека напрягла всю свою волю, пытаясь нащупать хоть какую-то мысленную ниточку, ведущую к Демиду. Она вытянула руки в стороны, коснувшись ими двух тонких юных березок. Она подняла лицо к небу. Небо было безмятежно голубым, и по нему плыли белые облачка. Как тогда, в детстве. Как во сне.

***

Демид медленно, не открывая глаз, стянул со Штуковины черный матерчатый футляр. Теперь Штуковина больше не походила на зонтик.

Он плавным движением опустился в стойку всадника и замер, вытянув руки перед собой. В правой руке его был тонкий цилиндр из серебристого металла, длиной около полуметра. Демид был спокоен. Циркуляция пневмы – единственное, что занимало его сейчас. Король Крыс существовал где-то там, во внешнем мире, в виде досадного артефакта. Артефакта сильного, опасного, но слишком уверенного в себе, чтобы быть победителем.

И когда зверь бросился на Демида сзади, Демид уже был готов. Он перестал думать, вручил судьбу свою Космосу и был готов к танцу.

Потому что только танец является искусством. Все остальное – труд. Труд необходим, без него не достичь совершенства, но когда ты танцуешь, не должно быть видно, какого труда тебе это стоило.

Зверь напал сзади. У него не было определенного плана. Мы не продумываем план битвы, когда вцепляемся зубами в котлету на тарелке, мы просто едим его. Демид не был для Короля Крыс соперником. Он был куском мяса.

Любой человек был для Короля Крыс куском мяса. Потому что Король Крыс был идеальной машиной для убийства, и человек мог оказать ему сопротивление не больше, чем бифштекс.

Но Демид и не сопротивлялся, он танцевал. Он скользнул вниз и сторону и сделал свое первое па. Сегодня он танцевал для Короля Крыс.

Зверь пролетел над ним. Он врезался бы в стену, но Демид затормозил его полет. Трубка в руке Демида со щелчком удлинилась вдвое и на конце ее вырос крючок, острый коготь. Он впился в грудную клетку зверя, в его толстую шкуру. Зверь, пойманный на крючок, перевернулся в воздухе через голову и грянул спиной оземь. Крюк оставил в теле его длинную рану и вырвался на свободу, неся на жале своем клок окровавленной шерсти.

Машина для убийства молниеносно перевернулась, с рычанием вскочила на ноги, оскалила ножи-зубы. И с испуганным воем шарахнулась в сторону.

Демид открыл глаза.

Машина дала сбой. Машина не должна пугаться. Но Король Крыс испугался до смерти, он едва не обмочился от страха, увидев глаза Демида.

Глаза Бодисатвы, сошедшего с неба. Глаза ни жестокие, ни добрые, ни теплые, ни холодные. Пустые глаза, постепенно наполняющиеся сознанием.

Демид открыл глаза и шагнул из Инь в Ян, из тьмы в свет. И Король Крыс прочел в этих глазах смерть. Только кимвер мог убить его. И только карх мог убить Последнего Земного Бессмертного. Для этого он и был создан.

Карх ошибся. Бессмертный не был обычным человеком – ходячим куском мяса. Хотя это не меняло дела: у Бессмертного не было панциря, длинных когтей и острых зубов. У него не было крыльев, чтобы улететь, и копыт, чтобы раздробить карху голову. И пускай душа его была душой кимвера, тело его было простым человеческим тельцем.

Стоит Королю Крыс добраться до этого тщедушного тельца, и он превратит его в груду кровавых ошметков в считанный миг. И когда Слепое Пятно начнет свое медленное путешествие, некому в этом мире будет осмыслить, что происходит, и попытаться продлить срок человеков. Апокалипсис неизбежен, и никто не в силах предотвратить его, будь он даже трижды кимвером.

Карх прыгнул на Демида – выстрелил своим телом, как стальная пружина. Демид снова скользнул в сторону, но зверь в воздухе изменил направление и вцепился в поднятую руку человека.

Челюсти его заработали, как ножи.

***

Лека дико закричала, пошатнулась, упала на землю. Левое ее предплечье пронзила боль – словно сотни острых лезвий. Она каталась по земле, теряя сознание. Кровавая пелена встала перед ее глазами.

Она нашла путь в сознание Демида.

***

Металлический нарукавник оказался слаб против зубов Короля Крыс – они проткнули титановый сплав как жест, с хрустом смяли металлическую трубку. Но Демид не почувствовал боли. Боль должна была появиться – невыносимая, нечеловеческая. Но ее словно кто-то высосал, вытянул, взял на себя.

Эта секундная передышка спасла Демида. Он притянул башку Короля Крыс, повисшую на его левом предплечье, к себе, приставил серебряную трубку к голове зверя, воткнув ее прямо в морщинистое, розовое, почти обезьянье ухо, и нажал кнопку.

Трубка вздрогнула как живое существо. Тугая, мощнейшая пружина сработала внутри нее. Если бы Штуковине не мешала башка монстра, она выросла бы на два метра за долю секунды, выпростала бы свое узкое тело, как змея в броске. Но череп Короля Крыс был сработан из прочной кости. Штуковина не смогла пробить его насквозь, она только проделала дыру в ушном отверстии и воткнулась острым когтем в мозг.