Лесные ведуньи

– Марфа уже не лечит, – голос Весты прозвучал спокойно, но она тут же увидела, как лицо женщины потемнело, ещё вот-вот и новый поток слёз польётся из опухших, покрасневших глаз.

– А ты? Ты тогда кто? Дочка её, что ли? – женщина крепко схватила Весту за руку, как будто боялась, что та сбежит, и заговорила торопливо и взволнованно: – Ты же вернула его с того света. Я видела своими глазами: он мёртвый лежал, а ты пришла, подула на него, руками поводила, и ожил сыночек мой… Так может быть, ты ему поможешь?

– Помогу, – ответила Веста, чувствуя, как былая уверенность в своих силах возвращается к ней.

– Ох, девушка, умоляю, помоги, – взмолилась женщина. – Он единственный, кто у меня остался. Двое деток умерли в младенчестве, муж давным-давно на работах погиб. Елисея я одна растила, бывало, голодала, последний кусок хлеба ему отдавала. Помоги! Хочешь, я тебя на коленях молить буду?

Она внезапно вскочила с земли и повалилась на колени прямо перед Вестой. Не зная, как поднять и успокоить сошедшую с ума от горя мать, Веста наклонилась и дунула ей в лицо. Женщина резко замолчала, и рыдания её сразу же стихли, взгляд наполнился спокойствием. Она терпеливо смотрела на Весту и ждала, что ответит ей молодая ведьма.

– Как вас зовут? – спросила Веста.

– Анна, – тихо произнесла женщина.

– Ступайте домой, Анна, – твёрдым голосом сказала ей Веста, – и возвращайтесь в лес тогда, когда с деревьев на землю упадёт листва. Обещаю, к тому времени я сделаю для вашего сына всё, что смогу.

Женщина послушно кивнула, помогла Весте затащить Елисея на спину медведя, поцеловала его на прощание и долго смотрела им вслед – до тех пор, пока силуэты девушки и медведя не скрылись в густой чаще. Ей вдруг показалось, что лицо молодой ведьмы ей смутно знакомо. Она подумала, что уже видела девушку раньше, вот только где?

* * *

Шли дни. Елисей то спал, то просыпался. Просыпался он ненадолго, всего лишь на несколько минут, а потом его веки вновь становились тяжёлыми и он, не в силах бороться со сном, вновь погружался в его тёмный вязкий омут.

Когда он открывал глаза, то видел перед собой полумрак избушки, низкий, потемневший от времени потолок, бревенчатые стены. А потом перед ним появлялось прекрасное лицо. Девушка возникала ниоткуда, словно сам воздух рисовал перед глазами Елисея черты, прекраснее которых он никогда прежде не видел.

У девушки были выразительные светло-карие глаза, аккуратный, маленький носик, пухлые алые губы и мелкая россыпь веснушек по всему лицу. Тёмные брови её иногда бывали нахмурены, но чаще взмывали вверх не то от искреннего удивления, не то от радости. Глядя на него, девушка всегда улыбалась, и улыбка её была красивой, точно летняя заря. Светлые локоны девушки свисали вниз и щекотали щёки и лоб Елисея. Это было похоже на блаженство. Это было так, как если бы он умер и попал в рай. Хотя Елисей пока толком и не понял, жив он или и вправду умер…

* * *

Потом он стал слышать её. Ещё до того как сон окончательно покидал его разум, он слышал нежный голос. Он слушал её с наслаждением, поначалу не вникая в суть того, что она говорила. Звук её голоса звучал для Елисея самой сладкой музыкой.

– Морошка с Нижнего болота помогла ему, матушка! Я её дождевой водой омыла, заговорила, и вот – сильнее ягоды не сыскать! Я её истолкла с травами и компресс сделала. Всё заживает на глазах!

– Так это не морошка, это всё ты, Веста. Ты ягоде эти силы целебные передаёшь. Только в твоих руках она исцеляет, – отвечал девушке хриплый старческий голос.

Елисей повернул голову на голос, ресницы его затрепетали.

– Смотри, матушка, он просыпается, – внезапно голос девушки прозвучал совсем рядом, Елисей вздрогнул, и девушка нежно погладила его по щеке, приложила ладонь ко лбу. – К счастью, жара больше нет.

– Очень уж сильно ты над ним трясёшься, Веста. Не переживай так. Если о каждом больном так переживать будешь, то себя потом лечить придётся.

Елисей открыл глаза и вновь увидел над собой прекрасное лицо. Девушка смотрела на него с доброй улыбкой. Он пока не знал, кто она такая, но зато знал другое: ему нравилось просыпаться рядом с ней, а ещё хотелось, чтобы эти приятные пробуждения никогда не заканчивались…

* * *

– Елисеюшка, сыночек мой, – женщина рыдала на плече у сына, а он смущённо гладил её по спине. – Я шла и не знала, жив ли ты. Я сейчас должна век у этой девушки в ногах валяться!

Женщина поднялась и уже хотела было снова повалиться Весте в ноги, но та вовремя остановила её и дала в руки чашку с горячим травяным отваром.

– Вот, Анна, выпейте – эти травы успокоят вас.

Женщина присела на крыльцо и отпила из чашки, покосившись на лежащего рядом с избушкой огромного медведя.

«Видать, сильна молодая ведьма, если даже медведь, царь леса, её слушается», – подумала женщина.

Снова взглянув на ногу сына, она радостно заохала и покачала головой. От воспаления и чёрной зловонной гнили не осталось и следа. Нога была здорова, рана уже затянулась тонкой кожей, на которую Веста наложила травяную повязку.