Лесные ведуньи

– Узнаешь. Скоро ему полегчает и он сам придёт сюда за тобой.

– Поклонюсь, когда увижу его своими глазами, – строго ответила Веста.

– Эх, надо было прикончить тебя в лесу тогда, двадцать лет назад. Меньше было бы хлопот! Знал ли я, что дикий зверь пожалеет тебя?

– Ты не человек, Захар, – произнесла Веста, – даже дикий зверь способен испытывать доброту и сострадание, в отличие от тебя. Это не Ярополк погубил мою мать. Это сделал ты его руками. И он страдает сейчас по твоей вине. Ты…

Веста не договорила. Колдун щёлкнул пальцами, и на её голову посыпалась белая, невесомая пыль. Веста почувствовала, как её язык прилип к нёбу, а руки и ноги стали тяжёлыми, неподъёмными. Она не могла пошевелиться, не могла вымолвить ни слова, только стояла и смотрела на тёмную фигуру седовласого старика, который уселся перед ней на лавку с усталым лицом.

– Мы ведь с тобой похожи, – произнес Захар, – когда-то и я был наивным и полным надежд на обычное человеческое счастье. Только это было так давно, что уже не похоже на правду.

Голос колдуна звучал низко и тихо. Веста не знала, кому он рассказывает свою историю – то ли ей, то ли себе самому. Но она не могла пошевелиться, и ей ничего не оставалось, как стоять и слушать.

– Я рос с матерью, которая ненавидела меня. Вместо еды она «кормила» меня подзатыльниками и оплеухами, заставляла спать на голом полу и всячески издевалась надо мной. Немощная бабушка, наблюдая за моими бесконечными страданиями, призывала меня молиться. И я молился.

Дети добры к своим родителям, но рано или поздно эта слепая доброта заканчивается. Закончилась и моя. Однажды, страдая от боли после очередных побоев, я вместо слов молитвы произнёс страшные слова: я пожелал своей матери зла и сказал, что отдал бы всё, чтобы увидеть, как она умирает в муках. И тут же мне явился бес, который обещал исполнить моё желание и наградить колдовской силой, если я взамен соглашусь служить злу – совершать зло и плодить зло…

Никто так быстро не соглашается покориться бесу, как человек, чья душа переполнена болью и страданиями. Я согласился, не раздумывая. И надо сказать, я не пожалел об этом. Бес надел мне на палец кольцо, которое даровало мне огромную силу. Теперь я сам нёс зло в мир и больше ни один человек не мог обидеть меня. По нашему уговору, перед смертью я должен был передать это кольцо своему сыну или внуку. Чтобы плодить зло, я стал искать себе жену.

И вот тогда один единственный раз я всё же задумался о правильности своего выбора: я полюбил всей душой красивую девушку, а она полюбила меня, такого злого, ненавидящего весь мир. Но этой любви не суждено было продолжиться. После свадьбы моя возлюбленная родила мне немощного уродца, а сама вскоре умерла – сгорела за несколько месяцев, как свеча, оставив меня с ребёнком на руках. Эту бесполезную ношу, этого урода, я тащу на себе всю жизнь. Моим мечтам о внуке, как видишь, тоже не суждено было сбыться.

И раз уж ты пришла сюда сама, не нужны мне твои поклоны. Я надену на тебя своё кольцо. Оно укрепит твою чёрную злобу, не даст ей выйти из тебя. Кто знает, может, и получится из тебя наследница. Теперь ты станешь служить злу вместо меня.

Последнее предложение колдун произнёс торжественно, деля слова по слогам. Веста слушала его, и всё её существо яростно сопротивлялось тому, о чем он говорит. Даже если бы она была обижена на весь мир, она бы никогда не надела на палец это кольцо, представляющее собой олицетворение зла. Она выросла в доброте, Оро всегда заботился о ней, а Марфа учила её быть доброй ко всему, что её окружает: к людям, к зверям, к деревьям… Ей сложно было представить, что она может стать такой, как Захар.

Веста отчаянно пыталась пошевелить рукой, но паралич, которым её сковал колдун, крепко удерживал её тело. Веста оказалась в тюрьме, только тюрьма была не темницей, а её собственным телом. Она даже закричать не могла, только беспомощно хлопала глазами.

Колдун между тем медленно подошёл к ней, с задумчивым видом прикоснулся холодной рукой к её щеке, погладил по спутанным волосам. Сняв с себя кольцо, сверкнувшее во мраке дома холодным сиянием, колдун взял девушку за руку и уже хотел надеть кольцо на её палец, как вдруг раздался громкий стук: кто-то стучал в дверь с такой силой, что, казалось, тряслись стены основательно выстроенного дома.

Веста облегчённо вздохнула, а Захар нахмурился, его правый глаз нервно задёргался, он зажал кольцо в кулаке и направился к двери. Приоткрыв дверь, Захар высунул голову наружу. У Весты задрожали ресницы, когда она услышала голос Елисея.

– Где моя жена? – закричал Елисей.

– Здесь она, не ори! Разорался, как мартовский кот! – огрызнулся на него Захар.

– Где Веста? Я пришёл за ней!

Захар пропустил Елисея в дом, тот вошёл и увидел неподвижно стоящую посреди комнаты Весту.

– Веста, любимая, зачем ты пришла сюда одна? Пойдём домой.

Веста не шевелилась. Она стояла, молчала и спокойно смотрела на Елисея, но, когда он протянул к ней руку, она не сделала даже шага в его сторону.