Лесные ведуньи

– Ты тогда так внезапно уехала, Анфиса. Но я даже благодарна тебе за это. Мне кажется, что благодаря тебе Кирилл меня так быстро простил – вышиб клин клином, так сказать, – Марина рассмеялась. – Я же знала, что долго ваши отношения не продлятся, слишком уж вы были разные. Хотя я подозревала, что ты его сильно любишь.

Меня передёрнуло от её слов. Мою огромную любовь, мою светлую нежность будто бросили на землю и безжалостно растоптали ногами. Внутри снова всё заныло, а я ведь так долго «лечила» эту сердечную тоску.

До наших ушей вдруг донёсся звук бубна, а вслед за ним раздались стоны Улиты, напоминающие заунывное пение. Мы с Мариной встрепенулись и несколько минут просто слушали эти странные, завораживающие звуки. А потом раздался крик – жуткий, нечеловеческий.

– Анфиса, это Кирилл кричит? Что старуха с ним делает? – с тревогой воскликнула Марина и соскочила со своего места.

Я тут же схватила девушку за руки, чтобы удержать её.

– Марина, нам нельзя туда. Иначе мы навредим Кириллу! Помнишь, что сказала Улита?

Мой голос прозвучал строго и бескомпромиссно, и Марина послушалась, покорно села на своё место. Всё вокруг стихло, мы долго молчали, а потом она снова заговорила:

– Знаешь, сначала нам было очень сложно вместе. Мы ссорились, снова и снова припоминали друг другу все «грехи». И вот только-только всё наладилось, как вдруг эта весть о болезни… Последняя стадия! Это было как снег на голову.

– Никто никогда не бывает готов к болезням, – прошептала я.

Марина смахнула с глаз слёзы.

– Ты его любишь? – спросила я, повернувшись к ней.

– Конечно, люблю! – в голосе Марины прозвучало возмущение, но потом тон её смягчился, потерял былую уверенность. – Скажу честно, Анфиса, сначала я думала, что не смогу жить с больным человеком. Каждый день видеть его страдания и знать, что скоро он умрёт, – это казалось невыносимым. Я реально хотела уйти. Но потом поняла, что никуда я уйти не смогу. Кирилл – любовь всей моей жизни. Душа моя рвётся на части без него. Я даже дня не могу без него прожить. И страдаю от боли вместе с ним.

Признаться, я была удивлена пылкостью чувств Марины. Ночной воздух холодил моё мокрое от слёз лицо, и мне было приятно это ощущение. Я вдруг подумала: так ли уж сильна была моя любовь к Кириллу, если я спокойно жила без него всё это время?

– Спасибо тебе, – прошептала я.

– За что? – Марина опешила.

– За то, что привезла его сюда. Улита поможет ему, излечит недуг, поставит на ноги, я в этом уверена. А потом… Потом вы уедете отсюда и будете жить долго и счастливо.

Марина повернулась ко мне и заглянула в глаза. Что она искала в моём взгляде? Искренность? Наверное, она её нашла, потому что осторожно притянула меня к себе и обняла крепко – так, как обнимают людей, когда не хватает слов, чтобы выразить чувства.

Какое-то время мы разговаривали, я рассказывала Марине, как всё это время жила в деревне, как работала в ветеринарном пункте, как нашла и долго выхаживала своего лохматого пса Доброго. А потом я внезапно почувствовала, что у меня слипаются глаза и плохо шевелится язык. Аромат аниса вдруг заполнил всё вокруг. Посмотрев на Марину, я увидела, что она крепко спит, склонив голову на грудь. Я прислонилась затылком к стволу и замолчала.

* * *

Улита разбудила нас с Мариной рано утром. Я ведь не собиралась спать, лишь на минуту закрыла глаза и не заметила, как провалилась в сон. Я убрала с лица волосы, протёрла глаза, разгладила помявшееся платье. И только тогда заметила, что Улита стоит у дерева рядом со мной и едва держится на ногах от усталости.

– Не могу понять, как мы так крепко уснули. Я обычно чутко сплю, а тут отрубилась и ни одного звука вокруг себя не слышала, – растерянно сказала Марина, поднявшись с земли.

– А я догадываюсь, – ответила я, – похоже, анисовая мазь была вовсе не от комаров.

Улита ничего не ответила, она смотрела на нас с Мариной со странным напряжением в лице. У меня внутри всё сжалось от её потухшего взгляда.

– Где Кирилл? Как он? У вас всё получилось? – Марина взволнованно заглянула Улите в лицо.

Старуха поначалу молчала, между её густыми бровями пролегла глубокая морщина, щёки обвисли, лицо было серым.

– На берегу он. Думаешь, я на своём горбу его сюда к тебе потащу? – наконец буркнула она в ответ.

Мы с Мариной переглянулись, и в глазах девушки я прочитала тревогу и страх. Я не хотела думать о плохом, но странное поведение Улиты насторожило нас обеих.

– Можно мне пойти к нему? – неуверенно спросила Марина у ведьмы, пытаясь разглядеть сквозь деревья, что происходит на берегу.

– Ступай, если так охота.

После этих слов ведьма тяжело плюхнулась на землю, положила под голову свою котомку и закрыла глаза. Когда Марина ушла на берег, я бесшумно опустилась на колени рядом с Улитой.

– У тебя не получилось?

– Слишком силен был его недуг, все внутренности опутал чёрной паутиной, почти всё внутри сожрал, высосал… А ещё страх! Страх пронизывал его душу и не давал телу исцелиться.