Лесными тропами к истоку

А утром следующего дня – это было воскресенье – Борис Васильевич с чемоданчиком в руке вышел из калитки дома Соколовых. Его провожали до автобусной остановки Андрей и мадам Люси. Синие с поволокой глаза ее затуманены слезами расставания.

Люся плачет, ведь она снова остается одна; полюбившийся ей человек уезжает к себе на далекий Урал, а там забудет он ночные свидания под луной, душевные ее песни.

По вечерам, когда на сердце одинокой девушки тоска, она смотрит в окно или выходит на крылечко послушать молодежь.

На берегу озера, прилегающем к поселку, парни развели костер. Слышатся веселые, задорные голоса. Там жалуется струнами балалайка, а то вдруг грянет басами, да всеми лирическими кнопочками тальянка и зальется, заголосит любовные страдания. Вот девушки запели:

Платок тонет и не тонет,
Потихонечку плывет, —
Милый любит и не любит,
Только времечко ведет.
Ах, Самара-городок,
Беспокойная я,
Беспокойная я,
Успокой ты меня!

Кажется, прямо к звездам летят искры от костра, недаром их на небе не счесть. И людей на земле много, и каждый хочет хорошей жизни, счастья, мечтает о преданной любви.

Я росла и расцветала
До семнадцати годов,
А с семнадцати годов
Крушит девушку любовь.

Люсе тяжело слышать, как веселится молодежь. Она поплачет – поплачет, да посмотрит на ночной небосвод.

Вот, в холодном небе вселенной сорвалась звездочка и растаяла, будто ее и не было никогда, а на земле у яркого огня, не загадывая о судьбе, веселится беспечная молодость. Но всегда приходит осень, ветры жизни сорвут красоту нарядов, и душа голосом старой виолончели, запоет об одиночестве, прося нежности и тепла.

Боится одиночества мадам Люси. Она надеялась на внимание Андрея Соколова. Но не видит она в нем той решимости, о которой так мечтает по ночам.

А теперь вот в ее жизнь на «волнах» занесло бывшего морячка – Бориса. Показался на вершине гребня, и унесло его куда-то на «хребет земли» под названием Урал. «Уж вернется ли он?» – в который раз задает себе вопрос Люся, глядя в зеркало, разглаживая морщинки у глаз.

Глава 20

Милиция возбудила уголовное дело по факту загубленного лося. Местный участковый проводил расследование, задавая жителям определенные вопросы. Он даже пришел на лесоповал к сучкорубам и, хитро прищурившись, спрашивал тракториста Ивана и его помощника чокорщика Митрофана:

– А скажите, мужики, у кого можно достать вот такой тросик и кто у вас просил такой материал?

Иван, обидчиво косясь, отвечал:

– Федорович, говорю тебе как на исповеди, никто ничего такого у нас не просил. Изношенные тросы с лебедок мы выкидываем, где придется, все равно их на металлолом не принимают, поэтому трос дефицитом не является. Если кому – то понадобится, могут отрубить от него любую длину, распустить и пустить на дело.

Как не суетился капитан милиции, так ничего криминального и не накопал.

Вскоре егерь Соколов засобирался в город по просьбе председателя Истокского сельского совета. В окрестности появился медведь, нападающий на домашний скот. Он уже загубил трех коров. Председатель, выполняя волю народа, написал в Государственную охотинспекцию ходатайство о выдаче разрешения на отстрел этого зверя.

Путь до города неблизкий, более четырех часов езды. Под заунывное гудение мотора в автобусе можно и подремать, и подумать.

У Соколова на душе тревожно. Охотинспектор Горбатов его обвиняет в гибели сохатого; даже Радузов, забыв о родстве, активно поддержал инспектора.

«Конечно, – рассуждал Андрей, – если бы тот лось не был зверем, то дал бы возможность снять с горла петлю, и тогда всем бы было хорошо. Но животному не дано разделять людей на добрых и злых».

Каждый раз, вспоминая двоюродного брата, сердце Андрея обжигает боль. Он даже матери своей Марии Григорьевне не сказал, что ее племянник его предал.

В дороге Соколов думал о встрече с начальником охотинспекции Геровым Валентином Юревичем, представлял, как тот посмотрит на него своими черными глазами.

Вообще-то, с Валентином Юрьевичем у него отношения доброжелательные. Андрей неоднократно привозил в инспекцию протоколы на нарушителей правил охоты, изъятые у браконьеров ружья. Поэтому начальник Геров считал Соколова егерем исполнительным, добросовестным…

…Ознакомившись с протоколом обследования задушенного лося, Валентин Юрьевич спрашивал инспектора Горбатова в своем кабинете:

– А почему вы, Анатолий Кузьмич, считаете в этом деле виноватым егеря Соколова?

– Как почему? – вопрошал инспектор, – лось еще был живой! Почему он не снял петлю со зверя?..

– Вероятно, потому и не снял, что зверь был живой, а вы, товарищ Горбатов, сняли бы петлю?

– Почему я?.. у меня другие обязанности, – упавшим голосом оправдывался инспектор.