Лестница к самому себе

Я любила готовить. Когда удавалось сходить к маме на работу, смотрела, как вкусно готовят повара в детском садике. Тогда мне казалось, что они готовят настоящую амброзию и с любопытством изучала, как они пекут. С раннего детства я пробовала себя в кулинарии довольно уверенно, но, конечно, поначалу это была, мягко скажем, не ресторанная еда, но папа хвалил, и я готовила все больше и больше. С практикой стало получаться все лучше. Мама упорно не желала брать хоть что-то в рот, но это меня не останавливало.

В пятнадцать лет я уже отлично готовила, знала много рецептов и даже придумывала их сама. К критике я относилась хорошо, но все только хвалили меня, потому приходилось учиться объективности и искать ошибки самостоятельно.

Мама наконец попробовала мою стряпню, мимоходом сказала, что вкусно, и продолжила есть. В дальнейшем она просто ела мои блюда, но не заостряла ни на чем внимания. Мне уже было все равно, ее мнение потеряло авторитет.

В детстве мы ездили на дачу, где в страшную жару меня заставляли полоть грядки, не взирая на слезы из-за того, что чесалось все, что могло. Но мать орала, что траву надо выщипывать тщательнее, чтобы не оставалось ни единой травинки. Потом я переходила на ягоды и собирала малину с вишней. В городе цвела полынь, и это было невыносимо. При одном виде мой нос раздувался, и я чихала без остановки, но сквозь обиду и боль собирала огромное количество ведер урожая. Когда приезжали в город, мама раздавала собранное соседям, которые естественно были безмерно рады необъяснимой щедрости. Я злилась на мать, которая не ценила труда дочери и всячески старалась подчеркнуть, как я ей опостылела.

– У соседей есть дети, пусть они приезжают и собирают ягоды, я не обязана работать для них.

– Не умрешь, тебе полезно работать.

Как можно было с ней разговаривать? И я уходила плакать в комнату. Что еще оставалось?

Мама никогда в меня не верила, постоянно говорила, что я некрасивая, называла неудачницей, которая ничего в жизни не добьется. То, что хотела именно я, категорически возбранялось. Как и где учиться, родители определили на свое усмотрение. Когда я окончила школу, мама не пустила меня на выпускной бал. Мне хотелось уехать и поступать в институт в другом городе, но меня не пустили и туда. Мама заставила меня поступить в медицинский колледж недалеко от дома. Медицинский институт в столице даже не обсуждался.

Я поступила в колледж, и мой мозг взбунтовался. Я начала делать все наперекор, показывая характер. Я мучилась нервными срывами и готова была умереть, лишь бы избавиться от гнета матери, которая не обращала на мои концерты внимания.

В семнадцать лет я нашла единственный выход из дурдома, в котором жила – выйти замуж. Я выполнила задачу и переехала к мужу. По сравнению с жизнью рядом с мамой новая жизнь казалась раем, и через год я родила сына. Но, как ни прискорбно, я скоро разошлась с мужем и вернулась в родительский дом. Отец отнесся с пониманием и запретил маме меня унижать. Набравшись мудрости в браке, я старалась избегать конфликтов, но, если что-то не нравилось, честно говорила, чем недовольна, спокойно и терпеливо. Мать давала себе волю и выпускала из себя всю желчь, на которую была способна. Я молча слушала, воспринимая ее слова, как звуковой фон.

Потом я поступила на юридический факультет. Закончив, устроилась на работу в суд. Наирь жил с моими родителями пять лет.

На несколько лет я прекратила общение с ними. С братом мы видимся редко, практически никогда, но это уже другая история.

Глава 5

Новая жизнь

Сколько дел я начинала в своей жизни, и каждый раз я находила в себе силы развить его до вполне успешного состояния. Вот и тогда, когда Альме исполнилось шесть, я решила открыть магазин одежды. К сожалению, маникюр перестал приносить прежний доход, так как возросла конкуренция, а актуальность сходила на нет. Я быстро освоила новый рынок и начала возить одежду из Турции. Когда появилась неплохая систематизация, одежду мне стали высылать по почте. Девушке, с которой я сотрудничала, это было совсем несложно. В будущем нам предстояло стать хорошими подругами.

Когда дела шли в гору, я уже рассталась с отцом дочерей, переехала в съемную квартиру и забрала сына от родителей. Мы жили вшестером: я и дети. Было тесно и тяжело, но я не собиралась никому жаловаться, так как никогда не страдала пессимизмом, а верила в то, что все получится.

Работа кипела, мое дело приносило неплохую прибыль, нужно было расширяться, и я открыла отдел детской одежды. Я наняла няню, чтобы немного разгрузить себя, и чтобы дети были под контролем.

Они по-прежнему бурно развивались, ходили в школу и на дополнительные занятия. Денег на все хватало, хоть и не на шикарную жизнь, но питались мы хорошо. Хотелось свою квартиру, но об этом мечтать пока не приходилось.