Лестница, ведущая вниз

Шпиленко подъехал туда утром, к открытию. Это исключало возможность встречи с нежелательными свидетелями. Молодой бармен уже суетился за стойкой, приводя в порядок свое рабочее место. Увидев щегольски одетого представительного молодого мужчину, он расцвел в дежурной улыбке.

— Что желаете?

— Желаю вас спросить. — Вадим положил на стойку фотографии Воронцова: одну, так сказать, в подлинном виде, другую — преображенного «Театральной лавкой». — Вы встречали этого мужчину?

Молодой человек аккуратно взял фото двумя пальцами, бросил на него небрежный взгляд и возвратил Шпиленко:

— Не имел чести.

— А мне кажется, вы просто невнимательно смотрели, — оскалил зубы Вадим. — Уверен, если вы посмотрите еще раз…

— Вы отнимаете у меня время, и понапрасну. — Бармен хотел повернуться к юристу спиной, помня о наказе администратора и получив за молчание деньги, но Вадим, положив ему на плечо руку, с силой развернул к себе:

— Не узнаешь меня? — спросил он далеко не ласковым тоном. — Она заплатила вам, да? Ну, что ж, можешь не говорить. Тебе, наверное, хочется умереть героем.

Шпиленко нащупал нужное место. Парень узнал его сразу же и вовсе не собирался строить из себя молодогвардейца. Будучи наслышанным о кровожадности и ненаказуемости компании Шпиленко, он попытался хорошо сыграть свою роль, но, разоблаченный, сдался после первого же натиска. Если администратору кафе угодно получить пулю за какую-то даму, то это его дело…

Молодой человек повернулся к Вадиму. На сей раз его лицо выражало просто рабскую угодливость:

— Боюсь, я действительно невнимательно посмотрел на снимки, — елейным голоском прощебетал он. — Вот этого (парень ткнул в фото преображенного Воронцова) я точно видел. Один раз он приходил к нам.

— Не ошибаешься? — Вадим сдавил его руку.

— Ну что вы! — притворно засмеялся бармен. — Ваш друг на фотографии — очень респектабельный мужчина. Таких я стараюсь не забывать.

— И как же вел себя этот респектабельный мужчина? — поинтересовался Шпиленко.

— Обыкновенно, — пожал плечами парень. — Зашел в зал и пошарил глазами в поисках свободного столика.

— Не сомневаюсь, он его нашел, — подыграл юрист.

Бармен Саша наморщил лоб.

— Нашел, вы правы! — радостно кивнул он. — Правда, столик, который он выбрал, оказался не совсем свободным.

— Держу пари, там сидела женщина, — рассмеялся адвокат.

— Угадали с первого раза. — Парень повернулся к шкафчику с напитками. — Выпьете что-нибудь?

— Я по делу, дорогой друг, — отозвался юрист Полоцкого. — На работе не пью и тебе не советую. Видишь, как хорошо, что ты сегодня трезвый. Поэтому и мозги прекрасно сработали, и жив остался. Однако давай все же попробуем продолжить нашу беседу. Итак, наш респектабельный господин подошел к одинокой женщине?

Парень кивнул.

— Как она выглядела? Я понимаю, возможно, тебе трудно вспомнить, но ты постарайся, — настаивал Шпиленко.

Бармен задумался. Одно дело — сказать, что ты видел здесь совершенно незнакомого тебе мужика, другое — выдать постоянную и такую влиятельную клиентку. Несмотря на слухи о ее муже, сама Наталья Николаевна вызывала только чувства уважения и симпатии. Он колебался, и это не ускользнуло от пристального внимания помощника Полоцкого.

— Твое благородство делает тебе честь, — усмехнулся он. — На твоем месте я тоже бы колебался в своем ответе, если только… — Вадим помедлил. — Если бы речь не шла о жизни и смерти. Кроме того, сказав мне правду, ты сделаешь благое дело. Я знаю, к кому он мог подойти, это жена моего друга, и я боюсь за нее. Этот хорошо одетый мужчина — маньяк-убийца, знакомящийся с богатыми дамами, потом расправляющийся с ними. Глупышки обычно млеют от его очарования и готовы заплатить, чтобы их муженьки ничего не прознали. Сколько таких доверчивых уже поплатилось жизнью! Но жизнь этой женщины мне очень дорога, поэтому я был так груб с тобой. И, несомненно, если ты сейчас не подтвердишь мои предположения, буду еще грубее.

Бармен вздрогнул. Шпиленко, не мигая, смотрел на него холодными глазами.

— Дорогой, ты задерживаешь мое время. Ладно, я помогу тебе. Это Наталья Николаевна Кунцевич, не так ли?

Бармена била мелкая дрожь.

— Сейчас ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни, — грустно сказал Вадим. — За твое упрямство поплатишься не только ты. За смерть этой женщины я отомщу всей твоей семье.

Молодой человек взял себя в руки. Его семья не заслуживала неприятностей.

— Это действительно была она, — пробормотал парень. — Они ушли вместе. Я видел, как они уехали на ее машине.

— Вот и молодец, — удовлетворенно хмыкнул Вадим, кладя на стойку десятидолларовую купюру. — Выпей за удачный день в своей жизни.

Бармен с ужасом смотрел на деньги, чувствуя себя Иудой Искариотом, берущим тридцать сребреников.

— Не будь таким щепетильным, — засмеялся юрист. — Впрочем, уверяю тебя: когда пройдут первые эмоции, ты напьешься на гораздо большую сумму.