Let it Linger (ЛП)

But oh, it’s so evil, my love, the way you’ve no

Reverence to my concern

So I’ll be sure to stay wary of you, love

To save the pain of once my flame and twice my burn

1997

В пятницу после их первого похода в Закусочную Ниимы Хакс решил, что хочет сходить еще разок.

Он собрал очередную группку тупых подростков-альф, чтобы всей гурьбой отправиться в городок. Ведь на этот раз компания собралась куда больше, поскольку теперь все знали, что рыжий не трепался о той самой омеге, а говорил правду. Подростки заняли все три стола, что сразу же забило и так тесное заведение под завязку.

Бен сказал себе, что пойдёт с ними только для того, чтобы держать ситуацию под контролем. Чтобы убедиться, что никто из них не позволит себе ничего лишнего. Чтобы защитить ее. Все это было ложью, потому что на самом деле он был слишком слабым, чтобы противостоять находящимся в самом расцвете сил альфа-инстинктам. Как будто в его постоянно мрачную страну наконец проник лучик света. И не важно, что она, блять, исходила пеной от их присутствия.

Неожиданно, но к компании присоединился и По. С тех самых пор, как они все познакомились на первом году обучения, По всегда был моральным центром, а это уже говорило о многом. Но Бен до сих пор не понимал, чего тот здесь забыл, ведь все равно ничегошеньки от этого не выиграет. Ему приходилось оправдывать это тем, что По просто был большим любителем рыбы и картошки.

А насчет Хакса… тут уже не шла речь о том, чтобы заполучить внимание омеги… Рей. Он хотел отомстить. Суть была в удержании власти, какой бы малой она ни была. Рей и ее друг унизили его, и теперь Хакс заставит их заплатить единственно-доступным ему способом: он станет хныкать подобно маленькому вонючему дерьму.

На этот раз они быстро сориентировались с выбором еды, и Бен вызвался огласить заказ, подумав, что, возможно, это был его шанс, чтобы заговорить с омегой. Чтобы заранее извиниться за все то, что может учудить Хакс. Но омега быстро исчезла за дверью, и за кассу стал ее рыцарь в сияющих доспехах, Финн. Бен старался вести себя максимально учтиво, хотя сам Финн особо не скрывал своего презрения. Вернувшись с заказом, он буквально швырнул еду на стойку.

Бен кинул в жестянку пятак. Финн ничего не сказал, наверное, предпочёл сделать вид, что не заметил, хотя Бен знал, что это было не так.

Они провели в Закусочной целых два, блять, часа, и его уже начинало подташнивать. Толсто-порубленная, вывалянная в десятом масле картошка и рядом не стояла с отвратительным поведением Хакса. Сладкий, но слабый аромат омеги, что самым отвратительным образом переплетался с уксусом и треской, тоже не помогал ситуации.

За все это время Рей появилась лишь пару раз, она, наверное, решила поработать на кухне, чтобы ее никто не трогал. Бен ее понимал. Каждый раз, когда омега выходила к ним в зал, эти животные сразу же начинали улюлюкать. Некоторые особо дерзкие сбрасывали на пол еду, приманивая, чтобы та убрала оставленный ими мусор. Но Рей не убирала. И вообще не обращала на них внимание. Но Бен видел, как сжималась ее челюсть, как пылали от ярости глаза. Ему казалось, что он мог даже учуять ее ярость, хотя это мог быть всего лишь кислый запах лимонов, что лежали в тарелке.

Уходя, Хакс приказал всем оставить столы неубранными и во всеуслышание заявил, что это работа обслуживающего персонала. «Пускай сами убирают», — фыркнул он. Парни в ответ захихикали.

По, надо отдать ему должное, все-таки убрал мусор. Но только за собой. Три грязнющих, покрытых разводами и остатками еды стола никуда не делись.

Поэтому Бен принялся сгребать столько мусора, сколько смог унести за один заход, хотя ему все же пришлось бегать то к мусорке, то обратно бесчисленное количество раз. И он не смотрел на стойку, потому что знал — Рей была прямо там. Она перестала прятаться. Он ее чувствовал.

Отправив последнюю размякшую картошку в мусорный бак, наконец собрался с духом и кинул быстрый взгляд на стойку. На нее.

Омега стояла одна. Она выглядела так напряжённо, так прекрасно и устало. Ореховые глаза смотрели на него с прищуром, бросая самый настоящий вызов, будто она надеялась, что он скажет какую-то хрень, и у нее появится отличный повод наброситься на него.

Бен тяжело сглотнул, заставляя себя сказать хоть что-нибудь. Тело внезапно стало таким маленьким, горло сжало спазмом, а сердце отбивало в ушах настолько сумасшедший ритм, что играющая по радио крайне раздражающая песня Spice Girls звучала будто из-под воды.

— Из-з-вини, — заикаясь, выдавил он.

Ее мышцы слегка расслабились, а глаза стали похожими на блюдца. Из распахнутого рта вырвался тихий вздох.

Он удивил ее. Смутил ее.

Омега оторвала от него взгляд и посмотрела ему за спину — там, где как бы Бен ни старался, все еще оставалось немного мусора. Выражение ее лица снова приобрело сердитый вид, брови насупились, а ноздри яростно раздулись. И когда она снова встретилась с ним взглядом, в них плескалось лишь суровое осуждение.

— Уходи, — холодно сказал она.