Летающий джаз

— Пресвятая Владычице Богородице! К Тебе прибегаем, Заступница наша!.. Наипаче же молим Тя: помози новопреставленным рабам Твоим прейти страшный и неведомый путь… Силою Твоею отжени от движимых страхом душ их страшныя силы темных духов, свободи их от истязания воздушных мытарей…

Голос у худенького старика священника был глухой, хриповатый, простуженный, но молитва его словно окутывала невысокий холмик над общей могилой американских и советских военнослужащих, погибших в ту роковую ночь.

— Буди им, о Всемилостивая Госпоже Богородице, заступницею и защитницею от воздушного князя тьмы, мучителя и страшных путей стоятеля, молим Тя, Пресвятая Богородице, ризою Твоею честною защити их, да тако безбоязненно и невозбранно прейдут от земли на небо…

Могила была вырыта недалеко от монумента Славы в Корпусном саду, у его южной ограды, среди кустов сирени и цветущих лип. Школьников, Заточный и несколько американских корреспондентов и офицеров с ручными кинокамерами снимали, как сотни русских и подражающих им американцев, не знающих ритуала возложения цветов на могилы усопших, принесли к этой могиле венки, а два взвода солдат в парадной форме ждали конца молитвы для прощальной церемонии и салюта.

— Молим Тя, Заступнице наша, заступи за рабов Твоих Матерним Твоим у Господа дерзновением…

Чуть в стороне стояли майор Козыкин и полковник Уфимцев, при всех их личных разногласиях у них были и общие задачи — упреждение слишком тесных русско-американских контактов, ведь ничто так не сплачивает людей, как горе и потери близких…

— Помози им, имущим судитися еще прежде онаго Страшного судилища, помози оправдаться пред Богом, яко Творцем неба и земли, и умоли Единороднаго Сына Твоего, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, да упокоит усопших в недрах Авраама с праведными и всеми святыми. Аминь.

Следом за православным священником такую же, но по-английски, молитву произнес американский капеллан в форме капитана ВВС…

Но Мария слабо вникала в происходящее. Ей казалось, что она уже с ним, со Стивеном, и откуда-то сверху, словно внемую или вглухую, воспринимает и само погребение, и речи генералов Перминова и Кесслера, и церемонное сложение американского флага, и даже ружейные выстрелы прощального салюта. Какое-то онемение чувств и души тягостным ступором вошло в ее тело, и Оксане с Ричардом пришлось под руки вывести ее из Корпусного сада к «виллису», на котором Ричард повез их домой, в Лавчанский тупик.

Отъезжая, все трое не заметили, как за ними вышел из Корпусного сада майор Виктор Козыкин и долго смотрел им вслед.

24

Да, даже жестокий полтавский урок не пошел впрок Авереллу Гарриману, генералу Джону Дину, командующему ВВС США в Европе Карлу Спаатсу и президенту США Франклину Рузвельту. Когда из сегодняшнего 2016 года смотришь на события тех дней, только диву даешься: эти люди были слепыми? Глупыми?

Нет, конечно. Но как часто все мы, поглощенные какой-то своей идеей-фикс, стараемся под ее осуществление подверстать любые события, даже те, которые этому противоречат! Идеей-фикс Рузвельта и Гарримана было стремление добиться от Сталина разрешения на строительство своих авиабаз на советском Дальнем Востоке для скорейшего разгрома Японии. И ради этого они сделали все, что могли, дабы затушевать, замолчать откровенное попустительство советскими ВВС уничтожению немцами авиабаз в Полтаве и Миргороде.

Хотя о «сокрушительном разгроме» американской авиабазы в Полтаве берлинское радио триумфально вещало на весь мир, военная цензура США запретила своим СМИ публиковать какую-либо информацию об этой катастрофе. Генерал Джон Дин снова собрал в Москве всех американских и британских журналистов — особенно тех, кто побывал в Полтаве во время бомбежки — и настоятельно рекомендовал им не упоминать в своих репортажах об уничтоженных немцами «крепостях», а писать только о героизме советских саперов, разминировавших полтавский и миргородский аэродромы.

А в Полтаве, Пирятине и в Кировограде (куда 22 июня перелетели B-17 из Миргорода) всем пилотам — даже тем, кто остался без самолетов и ждал эвакуации транспортными самолетами через Тегеран — была вручена следующая инструкция американского авиационного командования:

«Экипажи, принимавшие участие в миссии «Фрэнтик», предупреждаются не обсуждать ни с кем — повторяем: не обсуждать ни с кем — подробности атаки врага на наши базы, расположенные в зоне Восточного Командования. Вы не должны упоминать ни о каких потерях наших самолетов и нашем оборудовании, за исключение тех случаев, когда это необходимо для официальных нужд».