Летчики

— В санчасть? — переспрашивала Валерия с недобрым огоньком в глазах. — Быть старшей сестрой или фельдшерицей? Лечить чесотку у какого-нибудь рядового Сенькина и катар желудка у интенданта Сысойкина? Нет, уволь. Это бы означало совсем растерять свои знания. Пойми, для врача-стоматолога здесь убогая практика, а я о кандидатской диссертации мечтала. Да, мечтала!

— Лера, — тихо настаивал Цыганков, — в городе при металлургическом заводе есть большая поликлиника…

— Спасибо, — резко обрывала Валерия, — заведи сначала собственную «Победу». Я не хочу ездить ежедневно по восемь километров в город и обратно да еще ожидать при этом на морозе по часу автобус…

По утрам Валерия подолгу валялась в постели, курила и тоскливо смотрела в затуманенное зимнее окно. Она могла целыми днями просиживать в квартире, читая старинные романы, которые время от времени ей доставали соседки. Два-три раза в день она причесывалась у зеркала и меняла длинные разноцветные халаты.

Однажды Цыганков разбудил ее перед уходом на аэродром.

— Лерочка, разогрей, пожалуйста, кофе, — просительно заговорил он. — Мне на полеты надо торопиться, времени в обрез, а я еще не брит.

— Да что ты, Гришук! Разве сам не сможешь, — ответила она сердито, — обязательно понадобилось разбудить.

— Ну ладно, ладно, я сам, — примирительно проговорил Цыганков. Уходя, он с тяжким вздохом махнул рукой.

— Эх! — вырвалось у Григория.

За четыре месяца жизни в Энске у Валерии не появилось ни одной подруги. Ко всем местным женщинам она относилась свысока. Их наряды казались ей безвкусными, а сами они — хлопотливыми, бессодержательными «клушами». По воскресеньям сидеть дома надоедало. Валерия изредка выходила с мужем прогуляться по Энску. Она проходила по единственной улице военного городка ленивой походкой праздного человека, высоко подняв голову, увенчанную модной шляпкой, с вызывающе, приподнятым пером. Зябко куталась в модную шубку и беспощадно повторяла:

— Какая тоска, какая скука зеленая.

За время своего пребывания в Энске Валерия приобрела неважную репутацию. Жители, разумеется, наперечет знали друг друга, и заносчивость Валерии заметили быстро.

— Нет, это птица заморская, — сказал однажды ей вслед Пальчиков, — такая в Энске долго не задержится. Улетит по весне и метеосводку у Цыганкова спрашивать не станет.

— Тебе бы такую в жены, — недружелюбно буркнул шедший рядом с ним Карпов, — а то ведь надо — какому серьезному человеку досталась!

— Что? — воскликнул Пальчиков. — Мне? Да я бы с такой и на необитаемом острове жить не стал.

С невеселыми думами добрел Григорий Цыганков до своей квартиры. Он долго топтался у входа, сначала обивая снег с унтов, потом стараясь попасть в темноте тонким ключом в отверстие английского замка. Валерия сидела за вышиванием у маленького столика в своем любимом кимоно, расцвеченном крупными бордовыми розами. Она недавно выкупалась и была свежая, благоухающая, с папильотками в светловолосой голове. Большую лампу выключила, горел только ночник, распространяя розовый полусвет. Просторная комната, в которой они жили, была тесно заставлена мебелью. В углу стоял дорогой трельяж орехового дерева, всегда застланный красивой салфеткой, на которой в строгой симметрии, как боевые порядки пехоты перед наступлением, застыли все непременные спутники Валерии Николаевны: коробочки с белой и розовой пудрой, баночки с кремом, удаляющим морщинки под глазами, тюбики с китайской губной помадой. В комнате всегда господствовал идеальный порядок, но от него так и веяло праздностью…

Григорий положил шапку-ушанку на радиоприемник, но тотчас же снял и даже посмотрел, не осталось ли от нее капель. Потом несколько секунд постоял молча, выбирая, куда бы лучше ее положить, и, наконец, положил на шкаф.

— Опять ты поздно, — зевая, сказала Валерия.

— Дела, Лерочка.

— Я каждый день слышу одно и то же, Гриша, — решительно перебила она, — дела, бюро, собрания. Право, это не ново. У Земцова, очевидно, тоже дела. Однако он вернулся час назад. Я видела, как в его комнате зажегся свет. Ефимков на санках повез катать своего малыша. Ваш Спицын проехал мимо окон на лыжах с какой-то девушкой. Все дома, а у тебя дела…

— Я задержался в солдатской казарме, — пояснил Григорий. — Нужно было побеседовать с младшими авиаспециалистами. Знаешь, какой интересный вопрос задал мне моторист Новиков…

— Ох, Гриша! — воскликнула Валерия и даже привстала, отодвинув в сторону вышивание. — Ради всего святого, не впутывай ты меня в эти примитивные агитки. Я не о том хотела с тобой сегодня поговорить.

Григорий подошел к тахте, устало опустился на нее. Тугие пружины почти не продавились.