Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи

парашютистам. Совершенно случайно на этот раз ее не сняли - это спасло жизнь обоим и уберегло репутацию нашей техники и пилотов. В какой-то момент Сергей Николаевич, выполнив "мертвую петлю", вдруг убрал газ и прокричал жене: "Маргарита, возьми управление, сажать будешь ты!" Опыт полетов на самолетах у Раценской был в то время минимальным - она летала, в основном, на планерах. Это потом она освоила 11 типов самолетов. Это потом, после войны, первый ее орден -Красной Звезды, за участие в воздушном параде вручал ей сам И. В. Сталин, на большом приеме летчиков в Кремле. Это потом под командованием его сына Василия - уже после войны - она участвовала в традиционных воздушных парадах. Ей не особо хотелось говорить об этом, как не хотелось говорить и о том, что на лице Сталина можно было прочесть удивление видом награждаемой миловидной женщины с бриллиантовыми серьгами.

Но это было годы спустя, а сейчас же, когда Анохин почему-то передал неожиданно управление ей, волнение охватило ее еще и потому, что она поняла: случилось серьезное. Впрочем, посадила машину спокойно, так что никто не заметил ничего необычного, кроме мастерского высшего пилотажа Анохина. На это и был расчет тех, кто перед ответственным полетом подвытянул основной болт системы управления, предварительно расконтрив и раскрутив его гайку. Сознательно разрушенный центральный узел управления, как обычно, был закрыт специальным мешочком, оберегавшим его от пыли и песка. Весь расчет - и он оправдался - был на то, что при перегрузках и вибрациях, сопровождавших фигуры высшего пилотажа, болт выпадет.

Вспоминая этот и другие странные случаи, Раценская как-то пожаловалась: "Вечно за мной шла какая-то охота. Однажды, уже после войны, на генеральной репетиции, перед вылетом, к моему планеру подошел инженер Петр Дмитриевич Назаров. Он дружил с Сергеем Николаевичем, они служили в одном полку и вместе летали к партизанам. Сергей Николаевич очень доверял ему во всех вопросах, касавшихся техники. И вот Назаров, осматривая мой планер, взялся за конец крыла и тряханул его. Внутри что-то загремело. Назаров открыл смотровое окошко, и мы увидели рядом с роликом троса, идущего к элерону, огромный гаечный ключ. Вот так, случайно, в сущности, Назаров уберег и меня, и зрителей от возможных больших неприятностей...". Кто все это устроил, так и осталось неясным: и в Тушине у нас, и в Турции.

Анохин с Романовым приехали в Турцию не на пустое место: там уже торговал роскошными немецкими планерами низенький блондин-немец, с которым они вскоре познакомились. Наши привезли туда планеры Б. Н. Шереметьева и В. К. Грибовского, в частности, Г-9. Они в чем-то уступали немецким, особенно в отделке. Но за русскими стоял Ататюрк. Точнее сказать, как считала Раценская, за русскими стояла необыкновенная дружба Ататюрка и Карахана. Президент запросто и часто приезжал в наше посольство - поиграть в теннис с Караханом, побеседовать, а то и выпить рюмочку-другую русской водочки, которую он любил. Дружба Ататюрка и Карахана, очевидно, предопределила тесные связи Осоавиахима (с Р. П. Эйдеманом во главе) и "Тюркхавакруму" (во главе с Фуатом Буладжой - очень богатым и влиятельным человеком, побывавшим в Советском Союзе по приглашению Эйдемана). Ясно, что в Турции были люди, которым столь тесные связи страны с вечным врагом - Россией - могли не понравиться...

Был еще такой случай. Уже началось освоение уникальной горы близ деревни Исмет Иненю. Анохины вместе с сыном Сергеем, которому в то время исполнилось уже два с половиной года, жили здесь все время, пока шли полеты. Над этими горными местами, используя облака, можно было летать на планерах на огромные расстояния. Отличные условия были здесь и для пилотажа, что демонстрировала на учебном планере Ш-5 Раценская. Как и на горе Узун-Сырт, лагерь, в котором все жили, располагался внизу, а вся техника - наверху, на горе... И здесь однажды Анохин с Раценской чудом остались живы -уже на двухместном Ш-5. Как-то, завершив пилотаж, они зашли на посадку. После точного расчета планер приземлился наверху, на мелкокаменистом плато. Планер еще скользил по земле, когда оба планериста почувствовали что-то ненормальное с управлением рулем высоты - он не слушался отклонения ручки. Когда планер остановился, они обнаружили, что основные жилы троса управления рулем высоты перекушены. Были оставлены лишь три жилы - вот они-то и спасли жизнь пилотам, выдержав, вопреки ожиданиям злоумышленников, перегрузки в пилотаже. Полный обрыв троса произошел лишь на земле, при ударе планера на посадке, когда в руле высоты не было уже необходимости. При этом и управление было расконтрено, примерно так же, как в свое время на По-2. Кто охотился за нашими планеристами - осталось неясным. Немцев в это время там уже не было. Хотя на их планерах летали и турецкие, и наши планеристы-инструкторы.