Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи

Мы жили долго в профилактории. В минуты отдыха он всех нас учил тогда ходить на ходулях. Он сам начал осваивать их в свое время для того, чтобы научиться пространственно мыслить. Для него это было упражнение, развивавшее умение ориентироваться в пространстве с одним глазом, а нам - забава... Для меня, вообще, было и остается загадкой то, что ему с одним глазом впервые доверили дозаправку самолета в воздухе...

Анохин много читал, он очень любил читать. Он умел общаться с людьми. Притом, общался на основательном интеллектуальном уровне. У нас есть люди, которые хотят казаться умней, чем они есть. Они используют терминологию, для них неизвестную, и сразу показывают себя глупцами. Анохин был по-житейски мудрым. В общении с ним мы никогда не чувствовали его возраста, какой-либо отсталости... Я даже больше бы сказал: во многих отношениях с ним было интереснее беседовать, чем с молодыми, так как он больше видел и больше читал, и он имел гораздо больший жизненный опыт. А на чисто инженерные темы мы с ним не разговаривали. С ним бессмысленно было писать уравнения. Это вообще с космонавтами бессмысленно делать. Но когда смотрели какие-нибудь схемы, ну, допустим, чертежи компоновки кабины, он эти чертежи читал, он видел все важное. Макет, конечно, больше ему нравился... Инженером я бы его не назвал, потому что в моем представлении инженер - это тот человек, который может что-то спроектировать. Он, конечно, этого ничего не мог. Но мы это никогда не чувствовали в разговоре с ним.

Когда у нас появился Анохин и создали его отдел, подразделения Я. И. Трегуба еще не было. Трегуб пришел позже. Был так называемый 90-й отдел, летно-испытательный отдел. Потом, когда пришел Трегуб, создали испытательный комплекс, в который вошел этот 90-й отдел. Не знаю отношений Анохина с Трегубом. Может быть, вполне допускаю, что они друг друга недолюбливали. Они просто были разными людьми. Трегуб - человек военный... Так скажу: он генерал в душе. Он должен

быть главным! И мало того, что главным - главнокомандующим подразделения! Может быть, с Анохиным обсуждать какие-то вопросы технические было нельзя. Организационные - сложно. Он -индивидуум! Он мог поддерживать хорошие отношения с разными людьми, и не больше того. Всю бюрократию вел Лобанов, он был замом Анохина. А когда куда-то надо было идти, о чем-то договориться

или позвонить, это делал Анохин. Лобанов, конечно, был более организованным, он привык к наземной работе. А Анохин не привык. Может быть, на этой почве Трегуб имел к Анохину какие-то претензии... У него бывали случаи, когда он не выходил на работу. Наверное, это Трегубу было известно, наверное, ему и это не нравилось. Наверное. Под руководством Трегуба находился испытательный комплекс. Отдел Анохина уже вырос к этому времени, и он выпускал всю бортовую документацию. Кроме того, он курировал техническую подготовку космонавтов, т.е. содержание технической подготовки. Меня, как и Лобанова, на какое-то время назначили заместителем Анохина. Я здесь проработал очень недолго, потому что буквально через несколько месяцев ушел во второй полет. После второго полета меня назначили руководить вот этим подразделением. Я подчинялся непосредственно Трегубу. Анохин подчинялся мне. Была еще одна служба, ею руководил Е. В. Шабаров, которая тоже подчинялась Трегубу. Потом сюда вошла еще служба управления полетом. Я

стал руководителем полетов и одновременно руководителем вот этой службы. Это довольно большая работа. Не внутри этого куста, но отдельно, примыкая к нему, стал работать отдел научных исследований. У меня появились отдел анализа, отдел управления, отдел научных исследований в службе управления полетом. Здесь было три отдела. И остался летно-методический отдел и отдел тренажеров. Вот эти пять отделов...».

- Все это было под Вашим началом и через Вас подчинялось Трегубу? - прервал я рассказ космонавта.

- Да. Потом ушел Шабаров, потом ушел Трегуб. Я возглавил это направление вместо Трегуба. И я уже подчинялся Главному - В. П. Глушко.

- Когда вы стали заместителем у Анохина и когда стали его начальником, Вы-то сами сложностей не испытывали?

- Нет. У меня с ним были очень хорошие отношения все время. И никаких изменений в наших отношениях не произошло. Для меня это был просто очень уважаемый человек. И все. Я с ним, по сути, говорил об общих каких-то вопросах, самых общих. А когда надо было технику обсуждать, конечно, я не с ним обсуждал ее, а с другими. У него был отдел целый, там человек семьдесят специалистов... Начал-то он когда, было всего - два - три человека...