Я иду по насыпи песчаной…Ночь тиха. В садах цветет сирень,И мелькают в мгле благоуханнойОгоньки далеких деревень.Бросив тень над темными полями,И кровавый отблеск на песке,Длинный поезд с красными огнямиПоказался смутно в далеке.Поезд ближе… Кто-то на площадке,Долго жданный, виденный во сне,Шлет рукой в сиреневой перчаткеПоцелуй с улыбкой строгой мне.Очи, очи, – синие фиалки,Отдаются в трепете любви…Боже! Боже! Отчего я жалкийПоезд не могу остановить.За горой туманною, направо,Розовеет призрачно восток,И луна повисла в длинных травах,Как большой бесстебельный цветок.
Предки
М. Лозинскому.
Зазмеились узоры длинныеНа коврах от хрустальных ваз…На стене часы старинныеЗвонко бьют двенадцать раз. Я зажег все люстры в комнате. Стол в цветах накрыт давно. Оживите предки! – вспомните, Как вы пили прежде вино.Выходите, сверкая лентамиИз тяжелых, старинных рам…Очаруйте-же комплиментамиЗа столом замолчавших дам. Расскажите, как шли пустынями, Как мираж изменял пески, Как повел, в борьбе с сарацинами Сам король вперед полки.И подняв свой кубок сверкающийЯ забуду, что я живой,Что теперь, средь людей блуждающий,Я ненужный и всем чужой.
Незнакомец
Я в цветочном киоске, на вокзале, – Продавщица. Я всегда грустна и бледна…Промелькнут торопливо в гулкой зале Чужие лица, И опять настанет тишина.И одни ко мне подходят строго, И молчат всегда. Говорят другие льстивые слова…А иные убеждают, не быть недотрогой, Обещая тогда Одевать в шелка и кружева.Но они мне все, – чужие, я знаю. Я в толпе ищу, Не идет ли он незнакомый…И когда я о нем вспоминаю Трепещу, Опьяненная сладкой истомой,Он приходит, – и мне страшно и сладко… Опускаю очи вниз, Все кругом уплывает в тумане.Я несмело смотрю на него украдкой. Он – маркиз… (Я читал об этом в романе).Он спрашивает всегда две розы И кризантем… И бледнеет у него лицо.Он уходит, а я сдерживаю слезы… Боже! – зачем У него обручальное кольцо?