Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ)

Женщины неустанно трудились — скоблили шкуры, развешивали на сушилке мясо, приносили из леса хворост. При этом у многих из-за спины выглядывали младенцы в ярко разукрашенных переносных люльках.

Мужчины, в отличие от своих жен, предавались праздности. Они либо просто сидели у костров и курили трубки, либо бесцельно слонялись между ти́пи, болтая с соседями.

Кэтрин мысленно возмутилась такой несправедливости, но тут из-за деревьев показалось пятеро всадников. Через спины их пегих лошадок были перекинуты оленьи туши. Женщины и дети, завидев добытчиков, с радостными возгласами побежали навстречу.

«Выходит, мужчины охотятся, а женщины занимаются хозяйством», — сообразила Кэтрин. Вроде все по-честному, но, с другой стороны, она по себе знала, что домашние дела никогда не кончаются. Задашь корма лошадям, нужно чистить навоз, потом постирать, развесить белье, прибраться в доме, состряпать обед… И когда вроде бы уже все переделала, приходит время снова кормить лошадей.

Охотники отдали добычу женщинам и подошли поздороваться с Брайаном. Тот, предупредив, чтобы они не приближались, перекинулся с ними парой слов. Карабины, которые он привез, аккуратным рядком лежали на расстеленном одеяле.

— Мазавака́н, — указал на них Брайан.

Лица мужчин засветились радостью. Они взяли карабины, начали их осматривать и вскидывать на плечо. Несколько раз стрельнули в воздух, переполошив лошадей.

— Воште́ло, воште́ло! — с восторгом восклицали охотники, и с благодарностью кивали Брайану: — Пила́майя.

Они с любопытством поглядывали на Кэтрин, но вопросов не задавали. Она тоже тайком рассматривала их. Когда еще доведется увидеть свирепых дикарей с такого близкого расстояния? Все пятеро были без рубашек, щеголяя смуглыми поджарыми торсами. Волосы охотников были заплетены в две косы, на груди болтались бусы и амулеты, а на ступнях красовались расшитые мокасины. Спереди и сзади пах прикрывала набедренная повязка из красного или синего сукна, а то, что Кэтрин сперва приняла за отделанные бахромой штаны — оказалось раздельными кожаными ноговицами, прикрепленными к поясу наподобие чулок.

В памяти возник индеец, убивший ее отца. Тогда Кэтрин не успела его подробно рассмотреть, но выглядел он довольно похоже. Только его лицо и тело были размалеваны яркими полосами, а на затылке торчали перья. Она невольно передернула плечами. Господи, а вдруг он среди этих людей! От этой мысли стало не по себе.

Кэтрин глубоко вдохнула, набрав полную грудь воздуха, пахнущего дымом и жареным мясом. Волноваться не о чем — пусть ее встретили и не особенно дружелюбно, но и не враждебно. Брайан ее в обиду не даст.

Она посмотрела на него, и он ободряюще ей улыбнулся.

«Все будет хорошо!» — подумала Кэтрин, но тут увидела приближающуюся «свекровь», и ее уверенность поубавилась.

========== Часть 14 ==========

«Свекровь» приближалась в сопровождении пожилого индейца. Несмотря на жару, его плечи покрывала курчавая бизонья накидка, из-под которой виднелась богато вышитая рубаха и увесистые ряды костяных бус. Седые косы обрамляли коричневое лицо, изборожденное сетью глубоких морщин. Должно быть, это шаман, о котором говорила миссис Смит.

Завидев их, Брайан торопливо поднялся на ноги. Подойдя поближе, старик принялся трясти вокруг него трещоткой, издающей сухой дребезжащий звук, и нараспев бормотать какие-то слова.

В конце концов он застыл, воздев руки к небу, затем повернулся к миссис Смит и что-то сказал. Мать Брайана торопливо закивала головой, а шаман степенно направился к одному из разрисованных ти́пи.

Когда он скрылся за пологом, Кэтрин вопросительно уставилась на Брайана.

— Ничего особенного, просто в меня вселился злой дух, который и наслал эту болезнь, — с легкой иронией пояснил он.

Кэтрин хотела было отпустить какую-нибудь остроту, но, увидев насупленные брови миссис Смит, передумала.

— И как же изгнать этого духа? — спросила она.

— Потеть и молиться Вака́н Та́нке. Так что, сейчас я пойду в потельню, а шаман тем временем приготовит лекарство… Не скучай тут без меня.

Он и его мать ушли, а Кэтрин осталась сидеть у костра, провожая их долгим взглядом. Когда они скрылись среди шатров, на нее вдруг навалилось такое острое одиночество, что на глаза набежали слезы.

Хорошо Брайану — он тут среди своих. Та́куя — его семья. А она, Кэтрин, здесь совершенно чужая. Она даже не понимает их языка, ей чужды их обычаи и ритуалы. Но ничего не поделаешь: дома у нее нет, и идти ей некуда.

Вокруг царила обыденная жизнь. Тихо плескалась река, всхрапывали пасущиеся неподалеку лошади, болтали женщины, занятые повседневным трудом. На Кэтрин все еще бросали любопытные взгляды, но никто не пытался с ней заговорить.

Когда из-за ти́пи снова показалась миссис Смит, Кэтрин едва сдержала порыв суетливо вскочить на ноги.

«Спокойно! Брайан мне не муж, а она — никакая не свекровь, — одернула она себя, и поднялась медленно, с достоинством. — Нет нужды заискивать и вилять хвостом, как провинившаяся собака».

— Кэтрин, — позвала миссис Смит, — поди сюда!