Летят перелетные птицы...

НАТАХА. Ну что ты такое говоришь? Что говоришь-то? Вот она, пожалуйста, наша сучность…Я тоже ведь своего-то ругаю, ругаю, а думаю, что он ведь меня счастливее! У него свой мир есть. Внутренний! Он может спрятаться в него и сидеть там, как мышка! А мне, блин, куда спрятаться, если что, куда?.. Если кто, скажем, как ты, решит бомбу на нас сбросить термоядерную!.. Ему-то хорошо! Он в свой компутер тоже какие-то там стишки загоняет, не про белок, конечно, нет, но тоже хорошие… А я? Что у меня есть, кроме шмоток этих поганых? Все шкафы ими забиты: сотни маечек, сотни трусиков… Куда мне их? Куда? Я бы все это отдала бы, например, в дом для престарелых, но я-то тогда на что буду жить? На что? Или ты думаешь, что мне нравится со шмотками этими носится? Отнюдь! Вот и тебе я помочь захотела, с собой начала брать, и вот она, за все — черная неблагодарность! Деньги свои ты стала разбрасывать направо и налево, точно принцесса какая вертихвостка! А ведь как они дались-то тебе, как! Ведь ты такую цену заплатила, что над каждой копеечкой трястися должна, как старик Черномор! А ты? Знайте наших! Вот вам пачку денег! Забирайте! А то, что это мне потом тебя придется назад везти за свои кровные, ты не подумала! Тебе наплевать на это! Ты считаешь, что это дело само-собою разумеющееся! А как ты жить-то потом дальше будешь ты подумала?

МУСЬКА. Ох! Умру я, умру сейчас! У меня опухоль, опухоль на сердце!.. (Валится на бок, схватившись за грудь.)

НАТАХА. Ой! Извини! Извини меня, Мусенька! Любя я это… Не со зла! (Обнимает ее и гладит, как ребенка.) Ну-ну, успокойся! Все будет хорошо! (КОПЧЕНОМУ) Врача! Быстрее! (КОПЧЕНЫЙ торопливо выходит) Ну вот, понервничала немного… Ничего… Все пройдет… На нервной почве все это… Все болезни, говорят, от нервов… При постороннем прямо… Не сдержались… Разоткровенничались… Ну ничего! Послезавтра рано утром мы приедем и отправимся на рынок, походим, найдем что нужно и купим. Покушаем прямо там… Что хочешь, хошь шашлыки, хошь — окорочка эти куриные, там же, знаешь, ничего готовят эти чурки, выпьем, может, немного, водочки… А что? Заработали! Там все пьют! И на вокзал — на автобусе, ну или тачку поймаем… Сядем в поезд, и обратно… Поговорим по душам… Надеюсь, не попадется нам больше этот вор квартирный… А что рассказывал-то нам… Что? Про белку какую-то, которая в супе сварилась, в бульоне курином… Да разве ж бывает такое! Все это сказки, сказки, сказки… Но мы ведь с тобою уже не маленькие… Мы в эти сказки не верим. Придумал он это все, чтобы разжалобить нас, понимаешь? Но мы не должны поддаваться, не должны! На жалость он бил, на жалость, да просчитался! Нас на таком не купишь! Песню какую-то пел… Ну и голосок у него! И слуха нету! Как будто бы слон на ухо наступил! Как будто по ушам медведь проехался на велосипеде, да ведь? Песня-то не его, старая! (Тихо поет.) «Летят перелетные птицы…» Песня-то старая, но она ведь про нас…

МУСЬКА. Да как же, тогда ведь не было таких, как мы, челноков…

НАТАХА. Раз сочинили, так, наверно, были… Просто не помногу возили, и все… Это сейчас все целыми сумками хапают, а тогда… Все было чинно, культурно! Три банки кофе: одна для себя, две — на перепродажу. Пять пар колготок: две — для себя, три — на перепродажу. Почему сейчас-то так нельзя? Скромно, по-товарищески: ты — мне, я — тебе… Так нет же, блин, все хапают, хапают… Но ничего… Приедем в Староухватинск, по-прежнему заживем… Как обычно, встречаться будем по понедельникам, когда на рынке выходной, и видик смотреть… Можно у тебя, а, хочешь, у меня… Моего будем отправлять куда-нибудь, в сад там, я не знаю, или еще куда… Пусть поработает! Нечего за своим компутером сидеть! Бутылочку возьмем! Посидим, поговорим, всем знакомым косточки опять перемоем — до блеска, до белизны, мужиков опять ругать будем на чем свет стоит! Костерить их, несчастных! Так им! Поделом! А потом переночуем и утром снова на рынок — торговать… А чем плохо? Это пусть другие на огородах вкалывают… Да что они имеют, кроме больной спины?.. И все-то у нас будет хорошо… Окажется, что врачи перепутали снимки-то свои — такое бывает, и все у тебя нормально, и нечего переживать…

МУСЬКА. Я знаю, так и будет, наверно…

НАТАХА. А, может, что и изменим… Пора подумать о жизни… Пора!.. Может, место еще одно возьмем, реализатора поставим, у меня есть баба одна на примете, бойкая и язык хорошо подвешен, у нее должно продаваться… Навар сразу больше будет, может, следующим летом на острова поедем, Багамские или там Курильские… И вообще, дай нам, бог, жить много лет здорово и счастливо… Дай нам, бог…

Входит ЕГОРКА и с победным видом садится напротив подруг. Его уверенный вид говорит о том, что он доволен собой.

ЕГОРКА. Что, испугались?

НАТАХА. Ты че так долго? Муське тут чуть плохо не стало…