Летняя буря

Джеймс Тервиллер, один из наиболее симпатичных музыкальных агентов, был толстячок, ростом неполных шести футов. В шляпе он выглядел лет на двадцать пять - тридцать, когда же шляпу снимал и обнаруживался венчик седых волос - на свои пятьдесят.

- Моя любимая скрипачка не появляется, а концерт в Бостоне через две недели. Вот я и решил заехать и выяснить. Боже, во имя всего святого, что у тебя с рукой? - Он взял ее больную руку. - Господи помилуй! Ударила, растянула?

Чарли отняла руку и спрятала ее за спину.

- Сломала, - призналась она.

- Боже мой!

- Ты разве не знал?

Джеймс отрицательно покачал головой.

- Но... Фил должен был тебе позвонить. Он сказал, что звонил. Ты действительно ничего не знал?

- Абсолютно. Это ужасно, Чарли. Подожди, я сверюсь со своими записями. Он развалился в кресле и пробежал глазами несколько страниц в записной книжке. - Когда ты сможешь снова играть?

- Недели через три, и то если повезет.

- Может, мне удастся договориться с Марией Шустер, - бормотал Джеймс, листая книжку. Не спрашивая разрешения, он взял телефон и набрал междугородный номер. Облокотившись на стол, Чарли стала слушать.

Да, Мария была дома. Она знает это произведение Чайковского, понимает, что играть с симфоническим оркестром - это для нее счастливый случай, и бесконечно благодарна милому Джеймсу. И для меня это тоже был бы счастливый случай, а теперь все лопнуло, меня будут считать ненадежным исполнителем. И этот отвратительный тип еще забыл позвонить и поставил меня в дурацкое положение. Проклятье!

- Слава Богу, - сообщил Джеймс, - Мария не занята, готова играть и рада выручить дорогую подругу Шарлотту.

- Еще бы ей не радоваться, - пробурчала себе под нос Чарли. Она знала конъюнктуру: в мире существовало примерно десять тысяч скрипачей, обладающих высокой техникой, но за неделю до концерта можно было положиться только на сорок семь из них. Хорошо или плохо вы играли в последний раз, не имело никакого значения, для импресарио важно было одно: можете ли вы играть сейчас. И если вы говорили, что вынуждены отказаться, так как сломали палец, смазав по роже одному нахалу, то в минуту губили свою деловую репутацию.

- Хорошо, что я заехал, - сказал Джеймс, засовывая записную книжку во внутренний карман пиджака. - Еще пара дней, и я очутился бы в безвыходном положении. Не беспокойся, Чарли. Так хорошо, как ты, никто не играет. Я постараюсь организовать тебе новое выступление, скажем, через пять-шесть недель. Идет?

Чарли знала, что его благие намерения не всегда увенчивались успехом: Джеймс был милый хлопотун, правда с именем в музыкальном мире; он ждал от жизни радостей, но редко их находил.

- Рассчитываю на тебя, - сказала Чарли. Джеймс поморщился, пожал плечами его волновало уже другое.

- Ты действительно живешь на отшибе, Шарлотта. Кругом нет ни одного мотеля, а уже поздно. Не мог бы я...

- ..переночевать здесь? Джеймс благодарно улыбнулся.

- Конечно, оставайся. Поспишь на диване.

- В моем возрасте?

Чарли фыркнула, удержавшись от смеха.

- А ты в своем обычном стиле, Джеймс! Мне казалось, ты обрадуешься и дивану.

- Я не такой уж старый, - обиделся он, - но, если ничего другого не предвидится, с удовольствием посплю и на диване. А как насчет обеда?

- Это я обеспечу, - снова рассмеялась Чарли. - " Я как раз собиралась обедать, а теперь мы все разделим на двоих. Как насчет гренков с бобами?

Она с трудом подавила улыбку: на лице Джеймса так ясно все, было написано, что, вероятно, по этой самой причине он лишился не одной выгодной сделки, подумала Чарли.

- Бобы?

- И гренки, - добавила она. - Очень питательно, с большим содержанием белка. Но если ты предпочитаешь что-то более прозаическое, то в двух милях отсюда есть неплохой ресторан.

Он с радостью согласился.

- Идет, но каждый платит за себя.

- Ты последний классный транжир, - засмеялась Чарли. - Через пару минут я буду готова, и мы отправимся.

Она хотела всего лишь причесаться, умыться и подмазать губы. Для Джеймса это сошло бы. Но, стоя перед зеркалом и пытаясь левой рукой расчесать волосы, она передумала. Для Джеймса специально одеваться не стоит, а вот назло этому чудовищу в доме напротив - да!

Пусть поревнует!

Чарли переоделась в облегающий голубой свитер и короткую, до середины бедер, юбку, попробовала сделать высокую прическу, но с одной рукой у нее ничего не получилось. Разозлившись, она оставила эти попытки и дала кудрям упасть самым естественным образом.

Джеймс уже проявлял нетерпение, хотя Чарли приводила себя в порядок всего три четверти часа. Она дала ему маленькое ожерелье из жемчуга - подарок бабушки - и попросила застегнуть.

- Ну и ну! Мы что, собираемся в увеселительное заведение?

- Да нет, - заверила его Чарли. - Это приятное местечко, вполне приличное. Ты что, не можешь застегнуть?

- В свое время я перезастегивал их тысячи, - похвастался Джеймс, но тут же поостыл и, застегнув наконец ожерелье, добавил:

- У меня такое впечатление, что наряжаешься ты не для меня.

- Не выдумывай. - Чарли взяла его за руку.

В соседнем доме как раз хлопнула дверь - это выпустили Сэма.

- Идем? - спросила она.