Летняя книга

– У меня появилась идея! – сказала мама.

– Знаю, у тебя всегда появляются идеи, это твоя маленькая роскошь. Откуда мне знать, когда тебе надо помочь, а когда ты хочешь, чтобы тебе помешали резвиться?

– Мы же ссоримся! – пораженно воскликнула мама.

Несколько мальчишек промчались мимо, они, смеясь, швырнули мелкие камешки в сторону Лидии и крикнули:

– Красотка не первой молодости!

– А вот теперь пойдем, – сказала мама.

Хозяин встретил их возле пансионата и весьма лаконично сообщил:

– Телеграмма от англичанина. Он возвращается. Я в отчаянии!

– Когда он явится?

– Сегодня. В любую минуту. Я в отчаянии!

– Да, это вы уже говорили. Когда угодно, мы готовы уехать.

Лидия воскликнула:

– Мама, не говори так! Мы можем остаться на столько, на сколько ты захочешь! Если двухместная комната просохла. Скажи, чего тебе хочется!

– Решай сама, – сказала мама.

Она в самом деле плохо себя чувствовала.

– А что, если устроить для него небольшой прием в честь приезда? – предложила Лидия. – Это было бы как раз в твоем стиле. Если б я была тобой…

И тут мама перебила ее:

– Но ты – не я, ты – абсолютно другой человек. Ты дала мне понять, что я слишком много распоряжаюсь; хорошо, распоряжайся сама!

Месье Бонель ждал, он выглядывал в окно, он бесцельно листал свои бумаги и наконец печально заметил: какие, мол, странные чувства испытываешь, когда слышишь иностранную речь; совсем немного понимаешь – и тон, и молчаливые паузы, но… во всяком случае… И он подумал о несчастных скандинавах, у них так холодно и темно, это многое объясняет…

Внезапно Лидия поднялась и сказала:

– Месье Бонель! Не будете ли вы столь добры позвонить и заказать два билета на самолет? На завтра, если получится. Нам надо как можно скорее отправить в аэропорт багаж, а мальчики Дюбуа пусть заберут собаку к себе домой; может, они помогут и с переездом. А сегодняшнюю ночь мы переночуем в двухместной комнате, просохла она или нет.

– Спасибо, мадемуазель. Я позвоню сейчас же.

– Подождите немного, – кажется, мама слишком долго была на солнце. Есть у вас медицинский справочник?

– Только брошюра. Для туристов.

Почитав брошюру, Лидия сказала:

– Холодные компрессы. Если это солнечный удар, нужно пить сок с соленой водой. А вообще-то, у нас еще неоплаченный счет в «Мечте женщины»… Мама, как ты себя чувствуешь? Я думаю, что у тебя ничего серьезного нет.

– Этого никогда не знаешь заранее. Как звали того, кто умер на Капри? Как они доставили его домой? Неужели никто не побеспокоился о нем?

– Конечно побеспокоился, – заверила ее Лидия. – А теперь попробуй немного поспать.

К вечеру мама почувствовала себя хорошо и объяснила, что желает нанести прощальный визит в свой сад. По дороге туда они встретили мальчиков Дюбуа, с ними уже была Миньон. Увидев маму, собачка уселась на задние лапы и, подняв морду кверху, завыла.

Хозяин объяснил:

– Она не злится, она горюет. Ей будет не хватать вас, мадам.

Они сидели у колодца, и хозяин, открыв корзинку, поставил на стол вино.

– Лидия, – спросила мама, – а та шляпа?..

– Она оплачена.

– Но где она?

– Милая мама, – ответила Лидия, – незачем тебе ее видеть.

Месье Бонель сказал:

– Все, как и должно быть, все в порядке. Мадемуазель подумала обо всем.

– Да, Лидия, не забудь посмотреть слова «смена караула» в словаре, это могло бы заинтересовать нашего хозяина. Но это, наверное, просто разговорник для туристов…

Вечер был красив и прохладен, сад казался еще более таинственным, чем обычно.

– Милые дамы, – сказал хозяин, – у меня для вас новость. Англичанин опять прислал телеграмму.

Месье Бонель протянул телеграмму Лидии и пожал плечами:

– Вот так, он не приедет вообще, он отправляется в Египет.

– Весьма иррационально, – заметила мама. – Собственно говоря, жаль, меня позабавила бы встреча с ним.

На следующее утро месье Бонель отвез своих друзей в почтовом автомобиле в аэропорт.

Они вернулись в свою страну, как раз когда наступили весенние дни. Так что, можно сказать, они дважды в том году пережили весну.

Послания

Посвящается Хелен Свенссон, моему другу по работе

Мои любимые дядюшки Перевод В. Андриановой

Как ни уставали они, должно быть, временами друг от друга, все же крепкая сплоченность объединяла детей проповедника Фредрика Хаммарштена: четырех мальчиков и двух девочек. Дочки очень быстро вышли замуж и уехали в другие страны – так далеко, что думать о них можно было безо всяких огорчений или досады. Однако же Торстен, Эйнар, Улоф и Харальд продолжали жить в Стокгольме, где дедушка – отец мамы – читал проповеди в церкви Святого Якоба. Возможно, они были слишком близки друг другу, чтобы постоянно общаться, но они не могли обойтись без того, чтобы не быть в курсе всевозможных забот и хлопот более или менее бестолковых своих братьев.

Сестра Ева вышла замуж за священника и уехала в Германию, а мама вышла замуж за скульптора и уехала в Финляндию. Она подписывала свои рисунки – «Хам», но дядя Эйнар называл ее Сигне.