Летние дни в замке Оберн (ЛП)

Ординалу, но я не стала) и толпившаяся сейчас рядом с лордами и леди, которые жили в

замке и служили принцу. А еще тут были слуги и гвардейцы, некоторые горничные даже

плакали, а кое-кто из стражников выглядел весьма мрачно. Готова поклясться, что видела,

как Шорро послал мне воздушный поцелуй, хотя я старалась смотреть прямо и ни на кого

не оглядываться. Раздалось несколько возгласов:

– Кори! Леди Кориэль! До свидания, Кори!

Насколько я помнила, в день изгнания Тиацы ничего подобного не было. Но я не стала

оглядываться и выяснять, кто мои доброжелатели.

Я направилась прямиком к простой черной карете, стоявшей за воротами замка. Там

меня ждали кучер и два стражника, с которыми я не особо дружила, но все равно рада

была их видеть. Это означало, что лорд Мэттью не послал меня к бабушке через четыре

провинции совсем без защиты. Впрочем, я бы не сильно удивилась, отправь он меня

пешком без гроша в кармане.

Но вовсе не регент, как я вскоре выяснила, распорядился подать экипаж. Это сделал

Кент. Ибо Кент стоял перед дверцей и дожидался меня, дабы помочь сесть в карету. На

него я тоже не стала смотреть, а просто бросила свою нехитрую поклажу на пол и

оперлась на его руку.

– Кори, – позвал он тихо и настойчиво и потянул меня за руку, не давая подняться в

карету.

С каменным лицом я посмотрела на него. Впервые я понимала, как все эти годы

Элисандра умудрялась выглядеть такой безмятежной. Не о чем было беспокоиться,

бесполезно волноваться и пытаться что-либо изменить. Когда отчаяние так беспросветно,

легко быть невозмутимой.

– Не представляю, что ты можешь мне сказать.

Кент стиснул мне пальцы. Думаю, к завтрашнему утру по всей руке – там, где все в

меня вцеплялись – появится целая полоса синяков.

– Я заставлю отца изменить решение.

Я чуть не рассмеялась.

– Сомневаюсь.

– Элисандра не сможет без тебя. В это тяжелое время ты будешь ей нужна особенно

сильно.

– Элисандре я теперь вовсе не буду нужна.

– Ты нужна мне, – воскликнул Кент.

На лице моем отразилось удивление, но я промолчала.

– Когда меня провозгласят королем, – добавил он, – мне понадобятся твои советы. Твой

здравый смысл.

– Мое плебейское мнение, – немного приходя в себя, отозвалась я.

– Твое доброе сердце.

– У тебя будет отец. И множество других советников. Легко справишься без моих слов.

– Ты нужна мне не только для слов, – проговорил он.

За спиной мы услышали громкий стремительный топот, как будто по главной лестнице

проскакал табун лошадей.

– Кентли! – прогремел лорд Мэттью. – Немедленно посади ее в карету!

– Прощаемся, – поторопила я, – пока он не убил нас обоих.

– До свидания, – отозвался Кент, наклонился и поцеловал меня в губы.

Никогда еще за всю свою жизнь я не была так потрясена. Меня словно обожгло

изумлением, каждый кусочек моего тела оказался выставлен на всеобщее обозрение.

Разгоряченная кровь заструилась по жилам, раскрасив лицо красными пятнами. Поцелуй

был быстрым, как смешок, и долгим, как бессонная ночь. Выпрямляясь, Кент улыбался.

– Нам предстоит многое обсудить, когда меня нарекут королем, – сказал он, подсаживая

меня в карету. Затем взял мою руку, вложил в нее маленький неказистый сверток, кивнул

178

179

раз с самым безмятежным видом, и захлопнул дверцу, пока я продолжала на него

пялиться. До меня донеслись гневные вопросы регента, крик кучера и пронзительный удар

хлыста. Карета тронулась, и мы поехали.

Сквозь главные ворота. Первые несколько верст по мощеной дороге. Через навевающие

сон зеленеющие сельские просторы, которые окружали замок Оберн. Домой.

Насовсем.

Мне казалось, что слезы никогда не кончатся.

Только через десять верст у меня хватило силы разжать руку и посмотреть, что подарил

Кент в эти последние мгновения. Таинственный предмет был завернут в тонкий

батистовый платок с вышитыми заглавной буквой К и витиеватым гербом дома Увреле. Я

медленно развернула вещичку, и вот наконец она, уже без ткани, упала мне на открытую

ладонь.

Тяжелое золотое кольцо с сапфиром, а по сторонам от камня выгравированы узоры

дома Увреле и королевская печать Оберна. То самое кольцо, которое Кент носил всю жизнь

не снимая.

Я почувствовала, как жар вновь опалил мне щеки и залил все тело. Я старалась понять,

почему Кент удостоил меня такой чести. Это был жест дружбы, знак доверия. Возмещение

за грубость отца, замена тому богатству и развлечениям, которые я, покидая двор,

оставляла навсегда позади. Не стоит в этом видеть что-то более значимое. Более личное.

Я откинулась на тонкое изголовье. Уставшая и голодная, я была на грани слез,

чувствовала себя одинокой и немного испуганной. Утром мне не удалось по-настоящему

умыться, и теперь казалось, будто кожа зудит от грязи, и я знала, что немытые волосы еще

до полудня сведут меня с ума. Я надеялась, что лорд Мэттью или Кент позаботились,

чтобы у нас был ночлег в приличной гостинице. Надеялась, что путешествие не покажется

мне таким же долгим и утомительным, как обычно. Надеялась, что бабушка будет рада или

хотя бы не откажется увидеть меня снова.

Я надеялась, что, несмотря ни на что, мое сердце разбилось не по-настоящему.

Глава 17