Летние дни в замке Оберн (ЛП)

– Я поняла это, – согласилась я, – но мне потребовалось время.

Он лениво улыбнулся – той давнишней, знакомой улыбкой, что делала его столь

привлекательным.

– Но теперь она вроде счастлива, да? Все будут говорить тебе, мол, она совершила

глупость, но она мудрая девушка и знает, что принесет ей счастье.

Я посмотрела на сестру. Она как раз принимала букет сухих цветов от пятилетней

малышки из деревни. Разрумяненная, улыбающаяся… Темные волосы, прежде всегда

убранные в строгую прическу, теперь волнами укрывали плечи. В моем подновленном

платье, которое Элисандре было лишь слегка тесновато, она казалась чуть робкой,

неуверенной и совершенно неискушенной.

– О да, – тихо согласилась я. – Она никогда не выглядела лучше.

Два дня спустя вся деревня собралась вновь, дабы проводить новобрачных в путь. Все

осыпали их лепестками роз, кричали и махали руками. Мне в самом деле начало казаться,

что даже дворцовый прием во время первой свадьбы Элисандры не вызвал стольких

волнений. Я так часто обнимала сестру, что, наверное, переломала бы ей кости, если б

прикоснулась еще раз, и все равно не хотела ее отпускать.

– Приезжай в Хальсинг-мэнор, – повторила Элисандра. – Как только сможешь. Мы

мигом там обживемся. Приезжай скорее и оставайся, сколько пожелаешь.

– Приеду, скоро. Обязательно… пока-пока-пока.

Я смотрела, как они исчезают вдали, затем забилась в дальний угол таверны и

разрыдалась. Там меня и обнаружила жена Дарбина час спустя, когда пришла готовить

ужин. Она не утешала, не сочувствовала, просто вручила мне передник и сказала, мол,

несколько столов в дальнем углу надо бы протереть. Я была благодарна за неявно

выказанную теплоту и возможность отвлечься. Оставшуюся часть дня я трудилась

усерднее, чем когда-либо прежде.

На следующий день настроение улучшилось, а к концу недели я вообще повеселела.

Ведь чего горевать-то? Элисандра счастлива, и я могу увидеть ее, когда захочу. Она вышла

не за того, кого ожидали увидеть ее мужем, но, вероятно, выбор сестры мудрее, чем

сделала бы для нее я. Как заметил Родерик, она в силах о себе позаботиться.

Местные до сих пор обсуждали это событие и, наверное, будут обсуждать до скончания

века. Даже Дарбин, впечатлить которого гораздо труднее, чем большинство людей, время

от времени упоминал свадьбу и ее участников.

191

192

– Прекрасный юноша, этот Родерик, – не раз говаривал он.

Иногда отмечал:

– А она очень открытая для такой благородной леди. Дружелюбная. Народ был бы о

знати лучшего мнения, веди себя и остальные так же.

И в конце недели наконец заявил:

– Что ж, теперь твой черед, да?

Я едва слушала. Было поздно, я подсчитывала выручку и сильно устала.

– Мой черед? – переспросила рассеянно.

– Выходить замуж.

Это привлекло мое внимание. Я удивленно посмотрела на Дарбина:

– И за кого же, по-твоему, я должна выйти?

Он пожал плечами и уселся напротив, проверяя хозяйственную книгу.

– Полагаю, ты единственная, кто может ответить на этот вопрос. Но этот милый юноша

сказал, что у тебя имеется поклонник.

– Родерик такое сказал? Что за поклонник?

– Ну он же не настолько бестактен, чтобы называть имена, – преувеличенно возмутился

Дарбин. – Просто намекнул, мол, мне пора искать новую разносчицу, потому как ты

вскорости выйдешь замуж.

Я никак не могла угадать, кого же Родерик пророчил мне в пару. Может, Шорро? Он

ведь видел, как мы с ним танцевали на свадьбе Клуата. Ординала Уирстенского? Нет,

понятно же, что я вычеркнула себя из списка подходящих для аристократа партий, когда

выпустила на волю всех алиор. А может, это просто романтический настрой, который

свадьба, кажется, пробудила во всех и вся, и Родерик лишь желает, чтобы я была так же

счастлива, как, несомненно, и он сам.

Я вернулась к выручке и подсчетам.

– Не думаю, что тебе стоит об этом волноваться, – сказала кратко. – Я собираюсь

остаться здесь надолго.

Следующие несколько недель пронеслись в стремительном вихре трудов, яркого солнца

и чувства легкого удовлетворения. Единственным захватывающим событием стала

расползавшаяся по провинции весть о скорой коронации Кентли. Я могла вообразить

пиршества, турниры и балы, которые устроят в честь такого грандиозного дела. И лишь

немного сожалела, что не могу пойти туда и все это увидеть собственными глазами:

изгнана из замка. Без единого шанса прошмыгнуть обратно. Поразмыслив, я решила

отправить Кенту небольшой подарок с поздравлениями, потом передумала, потом

передумала еще раз. В итоге купила ему небольшой серебряный шар для благовоний и

наполнила тот смесью трав. Удача, храбрость, мудрость, терпение, милосердие. Брайан

ничем из этого не обладал. Для подарка я сшила фиолетовый мешочек из бархата,

украсила его золотой канителью и серебряным кружевом. И отправила. Не указав своего

имени. Возможно, мне и самой не помешал бы набор трав для храбрости.

Описание коронации вернулось к нам, как и всегда, через рассказы купцов, солдат и

прочих путешественников. Я же с нетерпением ждала письма от Анжелы, в котором она,

несомненно, поведает мне все в мельчайших и интереснейших подробностях. Послание

прибыло через пять дней после того, как новый король ступил на престол.