Летний лагерь свингеров

—Я люблю тебя, Пол. Я тебя очень люблю, — сказала она, снова улыбаясь. —Я хочу, чтобы ты вырос и был счастлив. Я хочу, чтобы ты встретил красивую девушку своего возраста, женился и завел детей.—

Я улыбнулся сквозь слезы, повернулся лицом в сторону и крепко обнял ее.

—Я всегда буду частью твоей жизни, Пол, и ты всегда будешь частью моей.—

Я крепко обнел ее, и она просто прижала меня к себе, медленно поглаживая мои волосы.

Я был смущен, в приподнятом настроении и убит горем, все одновременно. Мои эмоции были словно водоворот. Единственное, в чем я был уверен, так это в том, что я любил ее, а она любила меня. Я мог бы разобраться в остальном, когда у меня было время подумать об этом. Позже.

Мы закончили с несколькими коробками, которые остались, и я повернулся, чтобы пойти.

—Ты хочешь принять душ здесь, перед тем как уйти?—

Я знал, чего она хотела. И часть меня тоже этого хотела. Но я отрицательно покачал головой. Она подошла ко мне, обеспокоенная.

—Ты в порядке?—

—Да. .. Мне просто нужно о многом подумать.—

—Ты уверен?—

—Хмм. Все в порядке.—

Она улыбнулась мне и открыла рот, чтобы говорить. Однако ее мысль умерла невысказанной, и она протянула мне руку.

Я улыбнулся, но ничего не сказал.

—Мне очень жаль, Пол. Я никогда не хотела причинить тебе боль. —

—Это не так. Или, может быть, ты уже это сделала. Но я думаю, иногда правда ранит. —

Она потянула руку назад, и я видел слезы, наворачивающиеся на ее глазах.

—Я люблю тебя, — просто сказал я.

—Я тоже люблю тебя, Пол, всем своим сердцем.—

Ее слезы пролились и сформировали следы на ее лице, когда я повернулся, чтобы выйти из гаража.

Прогулка от ее дома до нашего заняла несколько часов.

Той ночью, за ужином, мама знала, что что-то не так, но она была так добра, что не стала спрашивать. Я думаю, она могла что-то подозревать, но не сказала ни слова.

После ужина Эрин и ее друзья отправились играть вместе. Я тоже не смог найти Манфреда, Джину или Дженни. Поэтому я решил спуститься к озеру один.

Я сидел в одном из наших шезлонгов и только что наблюдал, как солнце садится за хребтом, когда я услышал мягкий шаг позади меня. Вокруг озера больше никого не было — без солнца, чтобы согреть вас, холодная вода была очень холодной. Я не повернулся, когда услышал, как кто-то скользнул в кресло рядом со мной.

—Хочешь составить компанию?—Это была мама.

Я пожал плечами.

Мама сидела со мной молча.

Примерно через пять минут она спросила: —Ты хочешь поговорить об этом?—

Я покачал головой.

Она протянула руку и нежно сжала мою. Не знаю почему, но ее прикосновение было очень обнадеживающим.

Наконец, она погладила меня по руке и тихо встала, понимая, что я просто хочу побыть один.

—Спасибо, Мам.—

—Всегда пожалуйста, дорогой. Возвращайся, когда будешь готов.—

Глава 46

Я не знаю, как долго я сидел и думал о том, что сказала Сьюзан. Я прокручивал разговор в голове снова и снова.

Я знал, что люблю Сьюзан. И я поверил ей, когда она сказала, что любит меня, я увидел это в ее глазах. Но я не знала, что она имела в виду, когда сказала, что не любит меня.

Я пытался осмыслить эту идею. Если вы любили кого—то, были ли вы влюблены в него? Я думал о том, что она сказала о маме. Конечно, я любила свою маму. Но я не хотела провести остаток жизни с мамой, не как муж и жена.

Я медленно начал понимать, о чем она говорила. Я так думаю. Я мог ясно сказать, что она заботилась обо мне, хотела, чтобы я был счастлив и наслаждался своей компанией. Она любила меня. Точно так, как она и сказала.

Возможно, я был сбит с толку и немного расстроен, но я не был глуп. Я медленно начал понимать, что она имела в виду, когда сказала, что не любит меня. Сьюзан любила своего мертвого мужа, она любила своих сыновей, и она любила меня. Но из всех мужчин в ее жизни, она была влюблена только в своего мужа.

Я не полностью в этом разобрался, но, по крайней мере, я был немного счастливее, чем раньше. Грызущий страх все еще был,, но отступил совсем на немного. Я подумал о взгляде в ее глазах, когда я повернулся, чтобы выйти из гаража. Взгляд любви и боли.

В то время я думал, что она расстроена из-за меня. Но когда я сидел в кресле, слушая сверчков, я понял, что она расстроена, потому что знала, что причинила мне боль. И тогда я понял, как я, должно быть, причинил ей боль, уходя так, как я сделал, явно расстроен и смущен.

Я знал, что она хотела утешить меня, но она знала, что мне придется решать все самим. Поэтому она меня отпустила. Я задавался вопросом, какая смелость потребовалась, и мне было стыдно.

Я не знаю, как долго я сидел на берегу озера, погруженный в свои мысли. Но солнце уже полностью село, и звезды начали светить. Никто больше не спускался к озеру, чтобы прервать мои мысли.

Я знал, что должен сказать что-то Сьюзан, извиниться, сказать ей, что я в порядке. Мне просто потребовалось время, чтобы набраться смелости.

В конце концов, я решил посмотреть ей в лицо и поднялся на холм к ее дому.