Летний лагерь свингеров

“Не хочешь свалить отсюда? Пойти чем-нибудь заняться?” Я был настроен более благодушно по этому поводу, но даже меня это начинало раздражать.

“Например, чем?”

“Не знаю. Чем угодно.”

“Конечно, пошли”.

Я закрыл свой собственный альбом для рисования. “Стоит ли мне это запирать?”

“Ха-ха. Это же не личное, как дневник.”

Я вдруг вспомнил ее личный альбом для зарисовок, тот самый, полный пенисов. И ухмыльнулся.

“Что?”

“Ничего”.

“Ты же не собираешься на самом деле запереть его, правда?” - спросила она. “Я обещаю, что больше не буду так делать”.

“Нет, все в порядке. Это… трудно объяснить. Это личное, но...”

“Но...?”

“Это прозвучит безумно, но ты исключение”.

“Что ты имеешь в виду?”

“Ну, ты еще один художник. И...” Наконец я пожал плечами и покачал головой. “Думаю, я не возражаю, если ты знаешь, о чем я думаю”.

Ее глаза расширились. Они казались еще более ярко-синими, чем обычно.

Я уже собирался что-то сказать, но стук снизу опередил меня.

“Ладно, - сказал я, - пора сваливать”.

“Да, пожалуйста”.

Выключив свет, мы направились вниз. Мы не останавливались, пока не добрались до главного этажа и входной двери.

“Воу”, - сказал я. “Лучше захвати куртку”.

Это было то самое время года, когда днем нам нужен кондиционер, а ночью – тепло. Кристи переоделась после аэробики в шорты и легкий хлопковый свитер.

“Сейчас вернусь”. Она побежала наверх.

Я смотрел ей вслед и поймал себя на том, что восхищаюсь ее крепкими ножками и маленькой упругой попкой. Мне пришлось напомнить себе, что я не искал себе девушку. И даже если бы это было так, я бы не хотел, чтобы у меня была девушка с религиозными заморочками. Бывали там, знаем, не понравилось.

Я отвлекся, надевая свою собственную куртку, которая висела на вешалке у двери.

Кристи вернулась в легкой ветровке.

Я взглянул на ее голые ноги, и мне пришлось заставить себя поднять взгляд. Это было еще хуже. Ее соски просвечивали сквозь лифчик и тонкий свитер. Я продолжал двигаться, пока не добрался до ее глаз.

“На улице довольно прохладно,” сказал я. “Может наденешь джинсы или что-то в этом роде?”

“Со мной все будет в порядке”.

“Ты уверена?”

"Ага. У меня горячая кровь. Всегда была такой.”

“Ну, как знаешь”. Я открыл входную дверь и вышел вслед за ней. “Итак... куда хочешь пойти?”

Она пожала плечами.

“Как насчет экскурсии по окрестностям? Я могу показать тебе несколько моих любимых домов.”

“С удовольствием”.

Мы отправились на прогулку по маршруту, по которому я совершал свои утренние пробежки. Пройдя два квартала, я показал ей большой викторианский дом, который кто-то с любовью восстановил в его первоначальном великолепии. (Это был самый красивый дом в округе.) Мы остановились на тротуаре под уличным фонарем, и я указал на вещи, которые сделали его таким прекрасным образцом стиля королевы Анны.

“И наш такой же”, - сказала Кристи. “Королева Анна, верно?”

“Мм-хм. Не такой богато украшенный, как этот, но, вероятно, архитектор один и тот же. Они ощущаются одинаково”.

“О, круто. Они все такие?”

“Нет. Дальше от центра города чаще встречаются дома в стиле, который называют ‘народный викторианский’. Они – версии этих красавцев для среднего класса. У них много одинаковой отделки и декоративных элементов, но это дома попроще”.

“Насколько проще?”

“Типичная планировка. Никаких башенок. Никаких восьмиугольных комнат. Никаких помещений для прислуги. Что-то в этом роде.”

“Помещения для прислуги? Ты серьезно?”

“Как ты думаешь, чем раньше были наши маленькие студии? Домработница и няня детей, вероятно, жили в наших комнатах.”

“О, божечки!”

“Именно так”. Я кивнул в сторону центра города. - “В пяти кварталах отсюда есть еще один викторианский дом высшего класса. Правда там другой стиль. Итальянский.”

“А чем он отличается?”

“Это более ранний стиль, и он не очень распространен здесь. Я думаю, кто-то с севера, скорее всего, переехал в Ноксвилл. Может быть, банкир или руководитель железной дороги. Вероятно, они хотели иметь дом, к которому привыкли в Новой Англии.”

Мы направились в ту сторону и добрались до него примерно через десять минут.

“Этот стиль более квадратный, чем у королевы Анны”, - объяснил я. “Окна обычно более узкие, а скат крыши более пологий, с этими очень широкими карнизами. О, и ты видишь кронштейны под карнизом?”

“Изящно!”

“Фронтонов, выходящих на фасад, тоже нет”.

“Что такое фронтоны?”

Я наклонился, чтобы наши взгляды были на одном уровне ее и указал на соседний дом. “Видишь эти треугольники, где сходятся скаты крыши? Теперь посмотри на этот дом. Спереди никаких треугольников. Помнишь ‘Королеву Анну’?”

Она закрыла глаза и представила себе это. Затем она открыла их и просияла от интереса. “Это потрясающе! Откуда ты все это знаешь?”

Я пожал плечами и снова двинулся в путь. “Просто знаю. Я имею в виду, откуда ты знаешь, как рисовать людей?”

Настала ее очередь пожать плечами. “Просто знаю. Всегда так было.”

“У меня то же самое”, - сказал я. “Моя мама говорит, что я смотрел на здания по-другому, даже когда был маленьким. Я начал рисовать их, когда мне было лет шесть или семь, наверное. Пусть это и были всего лишь каракули.”