Летний Рыцарь. Лики смерти

— Верно ли, что вы также консультируете отдел специальных расследований чикагской полиции?

— Случается, — коротко ответил я. Мне не хотелось без нужды говорить об ОСР. Меньше всего чикагской полиции хотелось бы рекламы в «Шоу Ларри Фаулера». — Многие полицейские управления по всей стране привлекают подобных консультантов в случаях, если другие способы не дали результатов.

— А зачем вы сегодня здесь?

— Потому что я на мели, а ваш продюсер платит мне вдвое больше обычного моего гонорара.

Толпа рассмеялась снова, на этот раз чуть более тепло. В глазах Ларри Фаулера блеснуло сквозь линзы очков нечто похожее на раздражение, а улыбка превратилась в простой оскал.

— Нет, правда, Гарри. Зачем?

— За тем же, что и Морти… гм… Мортимер, — ответил я.

Собственно, ответил чистую правду. Я пришел сюда встретиться с Морти и получить от него некоторую информацию. Он пришел сюда встретиться со мной, поскольку не хотел, чтобы нас видели с ним вместе на улице. Пожалуй, вы не слишком ошибетесь, если сделаете вывод, что у меня не самая лучшая в этом мире репутация.

— И вы утверждаете, что способны производить магические эффекты? — продолжал Ларри.

— Угу.

— А показать нам сможете?

— Я бы мог, Ларри, но не думаю, чтобы это было разумно.

Ларри кивнул и понимающе повернулся к зрителям:

— И почему же?

— Потому что это может повредить ваше студийное оборудование.

— Ну конечно, — просиял Ларри и подмигнул зрителям. — А мы ведь не хотим ничего такого, не правда ли?

Публика откликнулась смешками и редким свистом. В моей голове роились образы из «Кэрри» и «Воспламеняющей взглядом», но я сдержался почти без ущерба для своего заклятия. Мастер самоконтроля — вот кто я такой. Впрочем, на всякий случай я еще раз оглянулся на аварийный выход за сценой.

Ларри принялся обсуждать магические кристаллы, экстрасенсорику и карты Таро. Беседу поддерживал по большей части Морти; я ограничивался отдельными односложными замечаниями.

— Мы вернемся после рекламной паузы, — объявил Ларри минут через десять.

Ассистенты подняли над головами таблички с надписью «АПЛОДИСМЕНТЫ», и объективы камер повернулись на оживленно свистящую и улюлюкающую публику.

Ларри бросил на меня взгляд, который я не назвал бы слишком довольным, и, сойдя со сцены, набросился на девушку-гримера, якобы плохо уложившую ему волосы.

Я пригнулся к уху Морти.

— Ладно, — шепнул я. — Так что вам удалось узнать?

Коренастый эктомант покачал головой:

— Ничего конкретного. Я как-то все больше с мертвыми контактирую.

— Даже так у вас больше знакомств, чем у меня, — возразил я. — И мои источники информации не слишком следят за тем, кто умер недавно, а кто нет, поэтому мне важны любые мелочи. Она хоть жива?

Он кивнул:

— Жива. Это я знаю доподлинно. Она в Перу.

— В Перу? — Я испытал огромное облегчение, узнав, что она жива… но кой черт Сьюзен делать в Перу? — Это же территория Красной Коллегии.

— Отчасти верно, — согласился Морти. — Хотя большинство их предпочитают Бразилию и Юкатан. Я пытался узнать ее точное местонахождение, но меня заблокировали.

— Кто?

Морт пожал плечами:

— Не могу сказать. Извините.

Я мотнул головой:

— Не за что. Все в порядке. Спасибо, Морти.

Я откинулся на спинку стула, обдумывая новости.

Сьюзен Родригес работала репортером в местном желтом журнальчике под названием «Волхв Среднего Запада». Она выказала некоторый интерес ко мне вскоре после того, как я открыл практику. Интерес этот проявлялся в неутомимом преследовании меня с целью узнать как можно больше о созданиях, таящихся в ночи. Мы сблизились, и наше первое свидание завершилось тем, что она почти нагишом лежала на земле в жуткую грозу, в то время как удар молнии превращал жабообразного демона в кучку золы. После этого еще пара встреч с существами из тех, с кем мне по роду занятий приходится иметь дело, помогли Сьюзен открыть еженедельную колонку, заметно подняв тираж ее журнала.

А еще через пару лет Сьюзен, несмотря на все мои предостережения, увязалась за мной в самое логово вампиров. Баронесса Красной Коллегии схватила ее и начала процесс превращения из смертной в вампира. Это была месть мне за то, что я успел сделать прежде. Вампирская баронесса полагала, что ее положение в Коллегии дарует ей неприкосновенность, что я побоюсь выступить против всей Коллегии. Мне было сказано, что если я попытаюсь отбить Сьюзен, то начну тем самым полномасштабную войну между Белым Советом чародеев и вампирской Красной Коллегией.

Что я и сделал.

Вампиры не простили мне, что я отобрал у них Сьюзен, — возможно, еще и потому, что значительное их число, в том числе цвет вампирской аристократии, в результате этого сгорели, к чертям собачьим. Собственно, именно по этой причине Морт не хотел, чтобы его видели в моем обществе. Сам он держался от этой войны в стороне и хотел, чтобы так продолжалось и дальше.