Летний Рыцарь. Лики смерти

— Поговорить с Анной Вальмон. А потом надо еще моему клиенту позвонить. На случай если я накроюсь медным тазом, хочу оставить о себе впечатление, что я, по крайней мере, пытался быть профессионалом.

Гостевая комната в доме у Черити медленно, но верно превращалась в склад всевозможных тканей. Вдоль одной из стен выстроились коробки с нитками и прочими швейными принадлежностями всех мыслимых и немыслимых цветов; на столе, заваленном рулонами материи, разместилась небольшая швейная машина. Еще больше рулонов частоколом окружали кровать, на которой лежало нечто, с головой укрытое несколькими пледами.

Надеясь, что комната не вспыхнет ярким костром, я включил настольную лампу.

— Анна! Проснитесь.

Комок под пледами чуть пошевелился и затих. Я включил телефон и поднял его так, чтобы гудок был отчетливо слышен в тихой комнате.

— Я знаю, что вы не спите, мисс Вальмон. А вы знаете, что там, в «Мариотте», я спас от нехороших парней вашу задницу. Так что если вы сейчас не сядете и не поговорите со мной, я вызываю копов и они забирают вас отсюда.

Она не пошевелилась. Я набрал номер и дал ей послушать пару гудков.

— Ублюдок, — пробормотала она.

С ее британским акцентом это прозвучало как «у-ублю-юдок-к». Она села, с опаской косясь на меня, натянув плед до подбородка. Голые плечи, правда, были видны все равно.

— Ладно. Чего вы хотите?

— Мой плащ для начала, — ответил я. — Но поскольку я сомневаюсь, чтобы вы держали его в кармане, меня вполне устроит имя вашего покупателя.

Пару мгновений она молча смотрела на меня.

— Если я скажу вам это, — произнесла она наконец, — он меня убьет.

— А если не скажете, я сдам вас полиции.

Она пожала плечами:

— Это, конечно, неприятно, но они, по крайней мере, меня не убьют. И потом, вы ведь в любом случае меня сдадите.

Я хмуро уставился на нее:

— Я спас вам жизнь. Дважды.

— Я это осознаю, — ответила она.

Еще с полминуты она смотрела куда-то сквозь меня.

— Так трудно поверить… Даже притом, что все это случилось со мной. Какое-то все это… сумасшествие. Как сон.

— Вы не сошли с ума, — возразил я. — По крайней мере, это не привиделось вам в галлюцинациях или чем-то подобном.

Она почти усмехнулась:

— Я знаю. Ческа мертва. Гастон мертв. Это ведь на самом деле с ними случилось. С моими друзьями. — Голос ее дрогнул, и она часто-часто заморгала. — Я только хотела довести все это до конца. Чтобы они умерли не совсем зря. Я перед ними в долгу.

Я вздохнул:

— Послушайте. Давайте я облегчу вам задачу. Это был Марконе?

Она пожала плечами, по-прежнему глядя куда-то в пространство:

— Мы общались через посредника, так что я не могу быть уверена.

— Но это был Марконе?

Вальмон кивнула:

— Если подумать, то, скорее всего, он. Наш покупатель — человек, у которого очень много денег и влияния в местных кругах.

— Он знает, что это вам известно?

— Вряд ли стоит говорить покупателю, что знаешь, кто он, если он принимает меры к тому, чтобы этого не допустить. Это как-то невежливо.

— Если вы знаете хоть что-то про Марконе, то должны понимать, что он вряд ли заплатит вам и отпустит на все четыре стороны, не получив товара.

Она устало потерла глаза:

— Я предложу ему вернуть деньги.

— Хорошая мысль. Если только он не убьет вас прежде, чем вы успеете сделать ему это предложение.

Секунду-другую она сердито смотрела на меня, всхлипывая.

— Что вы от меня хотите?

Я вынул из-под вороха ярко-желтого хлопчатого полотна коробочку с салфетками и сунул ей в руки.

— Информацию. Я хочу знать все. Вполне возможно, вы слышали или видели что-нибудь такое, что могло бы помочь вернуть плащаницу. Помогите мне — и я, возможно, смогу выиграть для вас немного времени, чтобы вы успели убраться из города.

Она взяла коробку и промокнула глаза салфеткой.

— Откуда мне знать, что вы действительно сдержите обещание?

— Раз — ромашка… Два — ромашка… Я дважды спас вам жизнь. Полагаю, вы могли бы уже и доверять моей доброй воле.

Она опустила взгляд, прикусив губу:

— Я… я не знаю.

— Мое предложение имеет ограниченный срок действия.

Она сделала прерывистый вздох:

— Хорошо. Ладно, дайте мне умыться. Одеться. Я расскажу вам все, что знаю.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Валяйте. Душ — в ванной, в том конце коридора. Я принесу вам полотенце и все такое.

— Это ваш дом?

— Друзей. Но я здесь оставался пару раз.

Она кивнула и пошарила руками вокруг себя, пока не нашла черную водолазку — ту, которую носила вчерашней ночью. Натянув ее на себя, она встала. У нее были длинные красивые ноги, хоть и изрядно украшенные синяками; наступив на правую, она издала болезненный крик и чуть не упала. Я поймал ее прежде, чем она рухнула на пол, и она привалилась ко мне, приподняв правую ногу.

— Черт бы подрал, — выдохнула она. — Должно быть, лодыжку потянула вечером. — Она нахмурилась и покосилась на меня. — Руки!

Я отдернул руку от чего-то приятно гладкого и крепкого:

— Простите. Не нарочно. Дойти сможете?

Она покачала головой, продолжая балансировать на одной ноге:

— Вряд ли. Поможете чуть-чуть?