Лето 1977 [СИ]

Ещё немного посидев， мы решили, что пора «на расход». Я проводил ребят до метро и пошёл домой.

Дома застал расстроенную маму. Ясно. Записка…

Развеселить её не получилось и поужинав я поговорил по телефону, ополоснулся и лёг спать.

Когда засыпал, то слышал тихий плач любимой мамочки. Прости， мама, но эту заразу нужно было вырезать сейчас с корнем, пока ты ещё к нему не привязалась и всё не стало слишком поздно! Время лечит раны, всё пройдёт и всё будет хорошо… Прости， моя любимая «мася», по-другому я не мог…

«Ну и денёк же сегодня выдался», – подумал я, засыпая…

Глава 14

Взошла на горы чорна тень;

Лучи от нас склонились прочь;

Открылась бездна, звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

М. В. Ломоносов

31 июля. Воскресенье.

Новость дня: Тамильские сепаратисты, представленные в парламенте Шри-Ланки, приступают к составлению проекта новой конституции.

После утренней пробежки, я поехал на станцию метро «Площадь революции». Библиотекарь Эмма Георгиевна позвонила мне вчера вечером и пригласила к себе на завтрак. А почему бы и нет?! Решил съездить. Выйдя из вагона, я улыбнулся, глядя на статуи, вмонтированные в колонны, которые служили украшением станции.

В восьмидесятых годах у студентов родилась традиция – потереть нос статуи собаки. Этот культ считался народной приметой, которая приносит удачу на экзаменах, да и во всей жизни в целом.

Впоследствии этот обряд, как и положено обряду, мутировал и принял более глобальный размах. Тереть нос несчастной псине якобы приносящей удачу стали тереть не только студенты, но и простые прохожие. Дальше – больше. Некоторые светлые умы задумались: «А только ли нос собаки приносит счастье?» и принялись натирать другие выпирающие места довольной четвероногой.

Вероятно, некоторой части людей всё же счастья от протирания собаки заметно не прибавлялось и тогда народ решил, «нужно тереть всё». И понеслась… Любая, хоть немного выступающая часть множества статуй на станции, стала подвергаться ежедневной полировке, включая грудь спортсменки, туфлю студентки, палец и лапоть крестьянина, ножку ребёнка и колено рабочего.

Некоторые люди, чтоб совершить какую-нибудь часть народного ритуала, при остановке поезда, выскакивают из вагона, быстро трут что-нибудь первой попавшейся статуи и забегают обратно. Вот на эту шаманскую станцию я и приехал.

Жили они недалеко от станции и через 5 минут, после того как я вышел из метро на улицу, уже звонил в звонок. Дверь открыла Эмма Георгиевна， на которой был одет домашний красный махровый халат, улыбчивая и гостеприимная. Нужно сказать， она сильно отличалась от себя вчерашней и совсем не походила на ту сухую и строгую учительницу.

— Доброе утро， Саша, проходи вот тапочки.

— Здравствуйте, — я вошёл в неплохую, трёх- или четырёхкомнатную квартиру.

— Проходи. Не стесняйся. Вот тут ванна, вот туалет.

Я зашёл в ванну, вымыл руки. Посмотрел наверх и увидел идущую от стенки до стенки трубу. Удивительно, но что в относительно не старых зданиях очень странно, по-идиотски расположены канализационные трубы. Система водоснабжения сделана как-то грубо и нелогично. Вокруг высокие потолки с лепниной, барельефы, красивые скульптуры, статуи с колоннами, а сантехника просто ужасная. Всё какое-то неказистое, кривое, ржавое, торчащее из центра стены абы как. Такое впечатление, что эти дома планировались без сантехники изначально, а сантехнику в них решили провести потом. Складывалось впечатление, что про водоснабжение и систему канализации при строительстве просто забыли. Неужели это было невиданных масштабов вредительство, или быть может эти дома не совсем сталинские?

Ну да ладно…

Помыв руки, я вышел из ванны и в тот же момент из комнаты напротив, открыв дверь， вышел мужчина. На вид ему было лет 55–60, ну или около того.

— Берёза Иван Павлович, — представился он， и протянул руку для пожатия. Я пожал руку и представился.

— Александр Сергеевич? Отчество как у великого поэта — у Пушкина, — весело прокомментировал профессор, как решил я его для себя называть. Почему профессор? Ну очень уж он походил на каких-то киношных профессоров. Невысокий, немного сутулый, с козлиной бородкой, не удивлюсь, если и со своей супругой он общается на «вы». Взгляд мудрый, разговор снисходительный. К тому же он и говорил как киношные герои, иногда добавляя в слова букву «с» особенно после «ну». В наше время, в той жизни — в двухтысячных, таких профессоров уже практически не встретишь.