Лето бабочек

Я огляделась. Я предположила, что это, должно быть, был большой зал, огромное пространство без верхнего этажа, за исключением галереи, тянущейся вокруг задней части дома, по которой можно было перейти с одной стороны на другую. Но дерево сгнило, и большая дубовая лестница, украшенная резьбой из листьев, шлемов и щитов, тоже прогнила, ступенек не хватало, с одной стороны они потрескались, слегка накренившись: плющ и вьюнок отделяли каждую ступеньку от соседней. Я поставила ногу на первую – она угрожающе накренилась.

– Но… – я протерла глаза. – О мам. Что все это значит?

Оглядевшись вокруг, мы поняли, что здесь кто-то жил. И чем больше мы вглядывались, тем яснее понимали, что однажды кто-то просто встал, ушел и больше не вернулся. Когда мои глаза привыкли к масштабам и хаотичности дома, я начала замечать разные вещи. «Загадка» Найо Марш на маленьком барабанном столике. Заплесневелые стопки журналов, «Радио таймс» и «Кантри лайф», почти рассыпавшиеся в прах. На подлокотнике дивана лежали очки в форме полумесяца, покрытые пылью. На огромной каминной полке, куда попал дождь, стояли разбитые и прогнившие от воды рамки для фотографий. Кресла, обитые дорогим дамастом, разодранные мышами, выклеванные птицами – и бог весть кем еще – превратились в гнезда. На стенах висела пара старых порванных картин, сквозь которые проглядывали давно забытые лица. В доме стояла оглушительная тишина.

– Бессмыслица какая-то, – сказала мама, поднимая проржавевший подсвечник. – Как можно было… как это случилось?

– Здесь действительно никого нет? – спросила я через некоторое время.

– Думаю, что да. – Она взяла меня под руку. – Здесь уже много лет никого нет. Много десятков лет, Нина.

– Я все же не понимаю, как они это все запустили, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул, чтобы не показать, как глупо я себя чувствую. Моя тайная мечта, что мы прогуляемся по аллее и там нас встретит милая старушка. Бабушка, о которой я всегда мечтала, у которой полно интересных историй и правды о том, откуда я родом. Я провела детство, играя с миссис Полл в игры, в которых мой отец воскресал из мертвых – и он действительно воскрес. Думаю, с тех пор, как он вернулся, с тех пор, как все это началось, я говорила себе, что, возможно, здесь тоже все будет по-настоящему.

– Эта страна полна разрушенных домов, милая, – сказала мама. – И мы с тобой в одном из самых труднодоступных мест в Англии.

– Но это же Корнуолл! – Мой голос повысился. – Да ладно. Это туристический центр.

Она пожала плечами:

– Это место не видно с дороги. Здесь нет ворот. Это бедное графство, куда ездят отдыхать богатенькие студенты. В течение года здесь не много людей, так же говорили парни?

– Но я все-таки не понимаю, что такое прекрасное место могло просто… развалиться. Неужели никому не было дела?

– Почти никто не работает на земле так, как раньше. А те, что все еще работают, ну, время идет, и люди могут знать, что что-то такое происходит, но ничего с этим не делать. Я уверена, есть местные, которые знали, что дом здесь, но не захотели его спасти. Думаю, дом англичанина – это его замок, – сказала мама с ноткой горечи в голосе.

– Но это мой дом, – сказала я. Я посмотрела вверх, на верхний этаж, размышляя, стоит ли рискнуть и подняться по лестнице, наполовину желая туда подняться, наполовину боясь того, что могу там обнаружить. Я увидела, что в одной из комнат с дверью, висящей на одной петле и накренившейся к полу, стоит огромный сундук, а со стены свисает грязный гобелен. Мои глаза бродили по галерее этажом выше нас… а потом я увидела лицо и резко вскрикнула.

Конечно, теперь я знаю, что это было, – и это было легко объяснить, – но я уверена, что она наблюдала за мной. Я знаю, что это правда.

– Что? – вскрикнула мама. – Что ты увидела?

Я показала наверх. Это был портрет, теперь я поняла. Это была старая, очень старая женщина в розовом шелковом платье, держащая дубовый лист, ее темные глаза казались черными даже в этом мрачном месте.

– Интересно, кто это? – сказала мама.

Я знала. Впервые с тех пор, как он исчез, я услышала голос отца. Нина Парр. Она висит в холле. Она очень похожа на тебя. Но что-то заставило меня промолчать. Держать это в секрете.

– Из комнат наверху можно увидеть реку, – сказала я вместо этого. – Если только… – Я посмотрела на лестницу. – Как думаешь, поднимемся по лестнице?

– Не думаю, – мама покачала головой. – Господи, что это? – Она указала на почерневшую, осыпающуюся дверь под лестницей, почти невидимую. Вездесущий плющ тянулся к ней, из него сочилась влага. Внутри капала вода, теперь мы ее услышали.

– Ну вот, мы видим главную проблему, – сказала мама. – Посмотри на это. – От двери через лестницу и вверх мимо большого окна зигзагами тянулась огромная трещина.

– Интересно, что там за дверью, – сказала я.