Лето бабочек

Безумная Нина, пятая в династии, кто унаследовал Кипсейк, родилась в 1790 году. Она была матерью вышеупомянутого священника Фредерика. Однажды ночью она убежала, бросив собственного сына, который тогда был еще совсем маленький, и вернулась только тогда, когда он был уже молодым человеком и готовился вступить в наследие Кипсейка. Она пришла с Востока, совсем потеряв рассудок. Где она была более пятнадцати лет? Бабушка рассказывала мне, что Фредерик не узнал ее. Скорбь так ее изменила, что она выглядела неузнаваемо.

В ней всегда было зерно безумия, и сумасшествие, которое преследует нас всех, плохо подходило для скрытой жизни. Бедная, беспокойная Безумная Нина. С детства это мучило ее, расшатывало ее психику. Ей снилось, что у нее внутри заперты бабочки, что по ночам они влетают в нее через рот и другие части тела, что однажды она родит тысячи бабочек. Когда она вышла замуж и родила ребенка, ей стало еще хуже. Позже я сама ощущала это; на самом деле, можно сказать, что иногда ее призрак присутствует рядом со мной.

Однажды ночью, когда светила полная луна и окрестности отливали серебром во тьме, Безумная Нина оседлала своего коня и, направившись к Портсмуту, сбежала в Персию – да, в Персию. Кто знает почему? Ей всегда нравились Шахерезада и сказки далеких стран, и с самого детства она мечтала уехать из Корнуолла. Но добралась она только до Турции, переплыв на лодке, направляющейся в Константинополь, замаскировавшись под юношу. Ее скоро разоблачил капитан корабля, и она долго страдала от жестоких унижений, закончившихся тем, что ее снова обрядили в женское платье и отдали работорговцу; он знал, что эта экзотическая англичанка, с кожей бледнее молока и большими голубыми венами, которые прорезали ее лоб и шею, будет редким товаром.

И так моя далекая родственница была продана в гарем Султана во Дворец Топкапи, среди наложниц в той огромной тюрьме были в основном иностранки. Нина, глубоко уважаемая Махмудом II за элегантность и принадлежность к другой расе, была отделена от других наложниц. Мы не знаем, родила ли она ему детей – но мы знаем, что наложницам запрещалось покидать дворец и видеться с кем-либо, кроме своих же конкуренток: если они были в этом замечены, их немедленно убивали или оставляли умирать на улице. Но через пятнадцать лет, после визита английского посла в Константинополь, Нине разрешили уехать. Я думаю, к тому времени она уже окончательно сошла с ума.

Она приехала обратно в Кипсейк, где молодой Фредерик ее не ждал. По дороге домой она много страдала: ее никто не сопровождал, и поэтому она сама пробиралась через Европу, желая добраться как можно быстрее. Ей пришлось спешить, почему, вы скоро поймете. Когда она вернулась, она не зашла в свой дом, а направилась прямиком в Дом Бабочек, где заснула, просыпаясь только для того, чтобы погулять в саду. Она умерла примерно через год, всего лишь раз поговорив с сыном, и вот что она ему сказала: Присматривай за ними. Присматривай за ними ради меня. И он выполнил обещание, он присматривал за бабочками, пока сам не умер. Моя бабушка рассказывала про него: «Он заслуживал лучшей матери, бедняжка». Но мне всегда было жаль Безумную Нину.

К тому времени расползлись слухи о том, что́ Безумная Нина скрыла по возвращении домой, и эти слухи ходили десятилетиями, доходя до крайностей. Моя бабушка, будучи молодой девушкой, начиная строить свою карьеру в Лондоне, не подтвердила, но и не опровергла эти истории, которые ей рассказывали. Они были о невероятных живых сокровищах, которые хранятся в ее фамильном доме. Ходили слухи, что там живут бабочки редчайших пород, привезенные контрабандой из Анатолии, и что они могут жить только в оранжереях Кипсейка. Это было время, когда бабочки и охота на них были особенно популярны среди определенного типа коллекционеров.

Во времена молодости моей прабабушки у нас были Аурелии. Менее респектабельные коллекционеры, которые рыскали в поисках разных пород, не могли отыскать дороги к нашему дому, а уж тем более к нашему саду. Люди нанимали лодки, чтобы проплыть по Хелфорду, люди шли пешком из Гуика и Хельстона. Некоторые из них подошли совсем близко, но до конца не дошел ни один из них. Александра была очень удивлена и вышла замуж за человека, который дошел хотя бы до лужайки бабочек перед Кипсейком. Он узнал секреты дома и потом женился на ней, хотя когда он умер – собирая экспедицию в Индию, оставив мою бабушку с моей мамой и тетей Гвен, которая тогда была совсем малышкой, – она не слишком оплакивала его. У бабушки были бабочки и дочери: она была счастлива.

Бабушка часто говорила, что Безумная Нина заслуживала лучшего наследства. Я часто думаю о ней, о бедной, тощей женщине, которая с благодарностью упала на колени в Доме Бабочек, не желая уходить оттуда, желая только одного – остаться с ними, быть снова дома после того, как хотела улететь и быть свободной, и после того, как узнала, что на самом деле представлял собой внешний мир.