Лето без каникул

— На всякое перемещение для меня нужно лишь согласие перемещаемого.

— В колхозе — да! Но ведь больница не колхоз!

— Больница — это деревня. И если в деревне есть хорошая больница, то ничего, кроме пользы, для колхоза от нее нет.

— Мало ли от чего колхозу польза. Если даже ищут нефть на Дальнем Востоке… А мы же вот остались в Больших Пустошах.

— Ты против того, чтобы Орешина работала в больнице?

— Орешина пойдет в больницу. Кабанова — в сельпо или райпотребсоюз…

— Все рассыплется? Это ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что мы не допустим Этого.

— А я не допущу, чтобы молодежь смотрела на колхоз, как на неволю! Запомни это, Игорь!

— Неволя — это одно, а комсомольская организованность — другое…

И, забыв, зачем пришел в правление колхоза, Игорь выбежал на улицу.

19

Было около пяти утра. Низкое солнце на горизонте, холодный свет в облаках и у самой земли, на стволах деревьев, и под стрехами домов еще ночные тени. Пройдет пять, десять минут, и в заулке покажется Игнат Романович. В тишине утра совсем близко послышался легкий побрякивающий металлический звук. Не иначе как в сумке Игната перекатываются какие-нибудь гайки. Так и есть. Вот и сам Игнат. Значит, до вечера в поле. Игорь зашагал рядом.

— Много вчера вспахали?

— С края болота — все кончил, — зевнув, сказал Игнат.

— На середину перебираться будем?

— Профилактикой займемся… Видно, дотемна придется проканителиться.

Игорь подумал: а как же он позвонит Яблочкиной? Не успеть. А завтра воскресенье. Придется отложить до понедельника. Обидно. Ну да ничего. Сроков ему не давали, днем раньше или позже — значения не имеет. Да и за это время он найдет кого-нибудь вместо Татьянки. Раз есть уговор, что будет инициативная шестерка, значит, должно быть шесть подписей. А что, если Емельяна уговорить? Нет, лучше кого-нибудь другого. И спросил:

— А завтра работаем иль выходной?

— Как полагается — выходной. Это только раньше бывало воскресенье не воскресенье, май не май — трактористы без выходного, — никакого тебе порядка. В праздник — работа, а по будням — то опоздает, то прогуляет. И на все оправдание: мол, круглый год вкалываю. А завтра у меня особый выходной. Завтра я новорожденный. Сорок лет стукнет Жинка решила устроить праздник… Приходи и ты, Игорь! Придешь?

— Обязательно, — с готовностью сказал Игорь.

— И Наталье Захаровне передай мое приглашение. Только приходите под вечер. — Он хотел еще что-то добавить, но вспомнив, что надо еще в кладовой мастерских получить запасные детали для ремонта трактора, достал на ходу из сумки требование с резолюцией Русакова и протянул Игорю. — А знаешь что? Получи-ка все, что полагается, а я, пока ты там проканителишься, успею почистить машину.

Игорь взял требование и в первом же проулке свернул к мастерским. Несмотря на ранний час, около кладовой было людно. Видно, не ему одному предстояло мытариться с кладовой добрый час. Сначала Кабанова выпишет наряд, потом иди с ним к кладовщику, а тот пока найдет на своих полках что надо, много времени пройдет. Он подошел к дверям кладовой, поздоровался с Рюмахиным и Игнашовым, которые тоже были тут, и заглянул в окошко конторки. Ого, Луша на месте. И кладовщик уже пришел…

— А ты не спеши, — сказал Володька. — Их величество не принимает.

— Какое еще величество… А ну пусти-ка!

— И не вздумай соваться… Еще обозлишь нашу Лушеньку.

Игорь подошел к раскрытому окну конторки. У окна какой-то тракторист, видимо, из другой, не Пустошской бригады, умолял Лукерью Кабанову:

— Выпиши мне наряд… Долго ли? И кладовщик сразу выдаст. Только и надо — два поршневых кольца.

Лукерья словно не замечала тракториста. Но когда он снова стал ее упрашивать, она негодующе проговорила, смотря куда-то в сторону:

— Можно подумать, что все вы читать разучились.

— Да ведь время.

— И у меня время… С шести до шести. С двенадцати до двух перерыв.

— Да что тебя, убавит иль прибавит, — совсем разъярился тракторист. — И черт вас, ученых, нагнал в колхоз. Комсомольцами еще называетесь.

И тут Игорь не выдержал. Он оттеснил незнакомого тракториста и крикнул в окно:

— Кабанова, ты долго тут будешь безобразничать?!

— А, это ты, Шеломов? — протянула она нараспев. — Очень прошу не кричать на меня…

— Сегодня же Русаков будет знать, как ты издеваешься над людьми.

— Я над людьми? — пренебрежительно выпятила нижнюю губу Кабанова. — Это они надо мной издеваются. Заставляют работать с пяти, когда я должна приходить к шести.

— Но ты же пришла…

— Может, я забыла в столе интересную книжку. А может, у меня бессонница… Мало ль что пришла… И вообще не грози! Ну что мне твой Русаков! Прогонит? Ах, как страшно! Да я ему еще спасибо скажу. И тебе тоже. Сделай так, чтобы меня прогнали. Сделай, Игорек!