Лето длиною в жизнь (СИ)

Она поднялась на тридцатый этаж, подошла к комнате с номером девять и замерла в нерешительности. А вдруг он уже спит, и она потревожит его? Она прислушалась, но за дверью была тишина, да и вряд ли бы она что-то услышала из-за плотно закрытой двери, звуконепроницаемость была на высоком уровне в отеле. Она подняла руку, чтобы постучать, потом опустила в нерешительности и прислонилась лбом к двери. Адреналин ударил в виски, повторяя набатом удары сердца. Черт! Но она всего лишь скажет спасибо! Ей казалось важным сделать это именно сегодня!

Николь тряхнула решительно головой и постучала. Сердце прыгнуло к горлу и ухнуло вниз на стремительной скорости. Только бы он не открыл! Проскочила трусливая мысль в голове. И она уже была готова бежать в свой номер, как дверь комнаты мистера Смарта резко распахнулась, и он появился в проеме, хмурый, без галстука, с расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки и босой. Николь сглотнула сухой комок и уставилась на его ступни, не в силах поднять взгляд. Он был такой сексуальный и притягательный в этом помятом костюме и с этими идеальными голыми ступнями.

— Ооооооо, мисс Миллер! — протянул ехидно мистер Смарт. — Какими судьбами? Я думал вы будете веселиться до утра!

— Я вас ждала на банкете, искала, но вы куда-то пропали. Решила зайти, узнать все ли у вас хорошо. — проговорила Николь, едва выговаривая слова от волнения.

— У меня не просто все хорошо, — усмехнулся он, — у меня все просто отлично!

— Я рада, — кивнула Ники, все также смотря в пол, — тогда я пойду! — она развернулась, чтобы уйти, но тут мистер Смарт грубо схватил ее за руку. Николь резко вскинула на него взгляд и ей почудилось, что она сейчас захлебнется в его пронзительных глазах, цвета бушующего моря. Они были густого темно-зеленого цвета, как два омута, и не предвещали ничего хорошего.

— Нет! — резко сказал он, сжимая ее запястье, его глаза полыхнули вдруг ярким сине-зеленым пламенем и опять стали темными. Потом он ослабил хватку и погладил запястье большим пальцем. — Откуда ты только взялась такая?! — он выпустил ее руку и привалился плечом к косяку двери, глядя хмуро на Николь и тяжело дыша, сквозь стиснутые зубы.

— С вами все хорошо? — спросила она пересохшими губами. Внутри нее творилось что-то невообразимое, лихорадило так, будто у нее подскочила температура. Она сцепила руки в замок за спиной, чтобы он не заметил, как они дрожат.

— Что ты хочешь услышать? — горько усмехнулся он, шаря жадно по ее лицу глазами, как будто видел в первый раз. — Какую правду? — он нервно провел растопыренными пальцами по волосам, на секунду прикрыл глаза, а потом резко встал напротив Николь, взял ее за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза и произнес. — Ту правду, что каждый раз заходя в аудиторию мне важно увидеть тебя на своей лекции? — он погладил большим пальцем ее по скуле. — Или ту правду, что меня скручивает от желания дотронуться до тебя? А я не могу, я не должен. — последние слова он почти прохрипел, но так и не убрал руку от лица Николь, продолжая нежно поглаживать его. Николь казалось, что она забыла, как дышать от его слов, она смотрела расширенными глазами на своего преподавателя и не могла поверить в то, что слышала, что это он произносит эти слова, тем самым подтверждая все то, в чем она боялась сама себе признаваться. — Боишься? — спросил тихо он, опуская руку. И в ту же секунду Николь ощутила такую пустоту внутри, лишившись его прикосновения. Она покачнулась, как будто ей выбили почву из-под ног. — Правильно делаешь. Надо бояться. — он опять усмехнулся, потом вдруг резко нагнулся к ней и рявкнул. — Иди к себе, Николь! — ей в нос ударил запах алкоголя. Она поняла, что мистер Смарт был пьян. Она отскочила от него как ужаленная. Холодный пот прошиб ее насквозь, она развернулась, бросилась к своей комнате, доставая ключ-карту из клатча. Дрожащими руками она пыталась открыть дверь, но магнитный замок не срабатывал. Она ощутила движение за спиной, мистер Смарт подошел к ней сзади и сдавленно прошептал:

— Прости, что напугал тебя! Я сам не знаю, что говорю и делаю. И я с ума схожу от твоей близости! Николь! — ее имя он практически прорычал, и оно сорвалось с его губ такой болью и горечью, что Николь буквально затопило этими эмоциями.

Дверь издала мягкий щелчок и открылась. А Николь так и застыла на пороге, не в силах сделать и шага, ее ноги, казалось, налились свинцом. Сердце бухало в груди, разрывая грудную клетку на части.