Лето круглый год

Хороший писатель, не Некрасов, должен был бы поставить в этом месте точку и не описывать ни того, что было написано на лице, ни… Ничего, словом. Потому что время регистрации хоть и не подходило к концу, но с этим "дуйством" домой и обратно с большой вероятностью и закончилось бы.

Однако же хороший писатель из меня все равно не выйдет, поэтому сообщу я, что закончилось это благополучно, поскольку ее паспорт был в другом отделении ее сумочки, а мой… но это уже другая история, не помещающаяся в рамках этой эпидрамоэмы.

А потому расскажу я совсем другую историю, как летел я впервые за пределы великой России с портфельчиком со всеми документами, контрактом, билетом и 105 баксами, которые были не в портфельчике, а совсем даже в кармане. А кроме того, был еще чемодан с огромной кучей книг, да еще и сумка со всяким барахлом. И летел я из города Москвы, сопровождаемый, как догадывается догадливый читатель, всё той же благоверной. Которой был вручен портфельчик и сказано: "Не выпускай его из рук, потому что."

И сидели мы с женой на остановке "Аэропорт" в ожидании автобуса, который должен был отвезти в аэропорт. И беседовали. И строили планы, которые уже давно были построены многократно. И говорили, говорили, говорили… Пока не подошел автобус. И когда он подошел, а чемодан с книгами был уже засунут в багажное отделение, то сели мы в автобусе и продолжили говорить, говорить, говорить… Пока прямо перед отправлением автобуса я не спросил: "Слушай, а где портфель-то? Что-то я его…" "У тебя, "– последовал немедленный ответ. "Как у меня, когда я тебе его?!" "Да нет у меня никакого портфеля, ты его сам." После чего я рванулся из автобуса и обнаружил этот портфельчик сиротливо стоящим около скамейки, где мы сидели до того. Но хорошо, что не очень сиротливо, а достаточно близко от чемоданов другой пары, которая почему-то не поехала этим автобусом. И.

И хватит обо всем этом, хватит. А то так можно и подумать.

Ps Но если вы думаете, что я при этом молчал… Ну да, молчал. Но как выразительно!

Pps А все 50 кило были провезены-таки.

Сказка об ученой собачке

Раздался телефонный звонок:

– Здравствуйте! Как поживаете. С вами говорят из университета. Это Шарик?

– Здравствуйте! Вообще-то я настоящая малоговорящая собачка. Кличка Шарик. А по паспорту Грюндельбуфер.

– Здравствуйте, очень рады познакомиться. У нас к вам есть предложение.

– Предложение? Предложение – это то, из чего состоит моя речь? Или предложение косточки с мясом? Или…

– У нас имеется предложение участвовать в программе научных исследований.

– Научных исследований? Это восхитительно! Я обожаю участвовать в научных исследованиях. Я по своей натуре настоящий исследователь. Мы тут с Мурзиком каждую ночь мусорное ведро исследуем. Так столько всего нового бывает! Да, я безусловно согласен заняться научными исследованиями.

– Тогда приходите завтра с утра к нам на факультет. Вы его по запаху найдете. Он пахнет больницей.

– Ну конечно, найду, где больницей пахнет. Обязательно приду. До свидания.

– До свидания.

Трубку повесили.

Тут Мурзик приоткрыл один глаз:

– Исследования, мряаау? Больницей, мряааау? Собачкой тебя, Шарик, пригласили, собачкой.

И закрыл глаз. А Шарик задумался.

Послесловие. Самое интересное, что все это чистая правда. За исключением совершенно незначительных деталей.

Монолог следующего дня:

– Ну и да, ну и собачка. Ну и что? А зато мне бутылочку Омега-3 дали. Это рыбий жир практически. И сказали, что как кончится, так еще дадут. А я давно уже думала, а не купить ли мне его. А тут бесплатно! Вот!

Кактус, ты, кактус, ты кактус, ты, мой

Мамаша внука, то есть младшая дочка, потащила в Москву кучу мелких кактусов. Говорят, что запрещено их провозить просто так. Никогда она особо не увлекалась кактусами. А тут… невесть чего. Наверное, потому что там они дорогие. Покупали мы их на блошином рынке. Продавцов два. Один – колумбиец с женой, а другой – бельгиец, что здесь уже лет двадцать живет. Естественно, моя мелкая мадам заинтересовалась чем-либо редким. Был там редкий кактусик – чего-то там Вильямса, который с наркотиками. Ну, тут мне сказали, что чтобы этих наркотиков хватило на раз, надо полкилом Вильямса закусить, так что и по местным ценам несколько тысяч баксов надо было бы. Поэтому, купив, потом возвратили мы продавцу эту наркомерзость.

А бельгиец продавал всякие кактусы не слишком редкие. Снимок у него был цветной. За спиной на снимке шарики-кактусики величиной с хорошее кресло. Спрашиваю, это что за зверь, фотомонтаж? "Нет, – говорит, – им по сорок лет. А вот тут такие же по два и четыре года." О фотомонтаже я потом еще раз поинтересовался, потому что из четырехлетнего сантиметровые иголки торчали. А бельгиец, вроде, элегантно на один такой, но покрупней, шарик присел. Нет, оказывается, просто изобразил, что садится. А я вспомнил свои впечатления, когда в Аргентине на обочине уселся на малюсенький кактусик, присыпанный песком: иголочек я не заметил.