Лето круглый год

Лето круглый год

Колумбийские рассказы

Леонид Лебедев

2010

LULU.COM

В качестве введения

Когда мне предложили поехать в Колумбию, я с трудом нашел ее на карте. Увидел, как близко это к экватору, и решил, что умру я там от жары. И только позже понял принцип: если есть густонаселенный город, значит там жить можно. В Антарктиде таких городов нет – туда ездить жить не стоит. Если не пингвин.

Человек привыкает ко всему обыденному. И всё же время от времени я удивляюсь, как такой любитель путешествий на диване с книжкой в руках оказался в Колумбии. Как я решился поехать – это для меня самого загадка до сих пор. В момент, когда я пишу это, я уже 6 лет как работаю в Боготе в Universidad Nacional de Colombia и еще работал в 1993-4 годах в Universidad del Valle. И за эти годы многое привычным так и не стало.

Время от времени я записывал свои впечатления. Я попытался объединить их как-то, чтобы получилось единое целое.

В этой книге ничего не придумано, лишь кое-что слегка утрировано.

Вообще-то я "неподъемный". Если кто-то скажет, что, вон, в Колумбию забрался, а говорит, так это не аргумент. Ну, и забрался! Так ведь это как у нашей кошки Анфиски, которая дома сидела и никуда не желала выходить лет до семи, пока ее не приперло так, что начала сбегать за приоткрытую дверь и дико орать по ночам. Вот и я взвыл от шоковой терапии умненьких экономических мальчиков, да и полетел в Колумбию. Мне очень интересно шмыгнуть куда-то. Но чтоб без дороги и никакой обязаловки – я ездить не люблю. Вот, соберусь на конференцию, заявку подам, да начинаю тут же подсознательно искать доводы, почему нельзя туда ехать. Уже и приглашение имею, и в программу включен, а не еду. За всю жизнь был на пяти конференциях. Одна была Всемирным математическим конгрессом в Москве, а четыре – в самом Ростове, так и на тех не выступал. От конгресса в памяти осталось, что сидели мы, пять балбесов-аспирантов, на докладе шефа, будущего академика, и считали: "Раз, два, три…, двадцать три, сорок три…" Кажется, до шестидесяти насчитали: будущий академик волновался, а потому вставлял свое коронное словечко "значит" в каждую вторую фразу. Этой заразой потом болела вся кафедра: все на лекциях повторяли "значит-значит-значит".

Еще из событий того всемирного конгресса запомнилось, что сели мы, аспиранты, в ложе, и именно туда затащили аппаратуру для телевизионной съемки, тогда она была массивной. Показывать должны были выступления президентов того и сего о великом значении математики в мире. Приветствия всегда скучны, а потому наша компания регулярно бегала в буфет и в туалет. Наша активность увеличилась как раз к началу съемок. И тут теледама прошипела: "Молодые люди! Вы мешаете всему Советскому Союзу!"

Как некоторые попадали в Колумбию

Уже взрослым захотелось мне выучить английский язык. Заставить себя читать учебники и писать упражнения трудно. Я выбрал другой путь, заведя большую и интересную переписку с людьми из других стран. Из списка членов Американского математического общества, который у меня был, я выбрал корреспондентов из самых экзотических уголков Земли. У меня была полная уверенность, что если уж человек состоит в Американском математическом обществе, то должен знать английский блестяще. Сейчас я сомневаюсь, пользовался ли я в то время зеркалом. Набор моих географических познаний застыл в те времена, когда я начал и кончил собирать слонов на почтовых марках, потому что добывать экзотические марки было трудно, то есть лет в двенадцать-тринадцать. Например, я выбрал экзотический Остров Мэн с его обитателями с гирляндами цветов через шею, который просто обязан был расположиться в Тихом или Атлантическом океане.

Почти все, кому я написал, откликнулись и даже написали о себе какие-то подробности (это было задолго до Перестройки, не сейчас, когда любой честный западный человек знает, что коли получил письмо из России, то от жулика). Добрая половина моих корреспондентов, правда, перестала писать после второго-третьего письма, но с некоторыми я потом переписывался еще несколько лет, например, с дедушкой с того самого Острова Мэн. Когда он мне ответил первый раз, я не поленился посмотреть, где же находится этот остров. Интересный дедушка оказался, любитель задач по элементарной математике, которые я не мог решить, отчего он был счастлив. До того как поселиться на Острове, имел он плантации на другом экзотическом острове, на Макао, несколько тысяч гектар. Сейчас я засомневался, плантации чего. В голове крутится "какао", но, боюсь, это просто в рифму. Было ему под восемьдесят. Прислал он свою фотографию. На ней он сухопарый, подтянутый, с женой-малайкой, лет на тридцать его младше. Продав плантацию, на Острове Мэн завел он себе пароходную компанию, а на досуге решал задачки по геометрии.