Лето летающих

...Когда Вахтуров по утрам прогуливался по главной, Киевской, улице, мы шли за ним следом. Нет, не "на почтительном удалении", как говорят в этих случаях, а в двух-трех шагах позади него. Да это и понятно: идолопоклонники всегда стремятся быть как можно ближе к своему божеству, будь то борец, тенор или (как много позже появившийся) футболист.

И вот, идя позади в двух-трех шагах, мы видели его. Он загораживал нам улицу, будто впереди нас стоймя несли платяной шкаф. Мы восхищались отдельными статями нашего идола: какие ноги, какие руки, какие плечи, какая шея!..

Шея... Шея Вахтурова однажды погубила великана Святогора. Этот прославленный борец приехал среди сезона, и тотчас по Т-е пополз слух о похождениях великана: проходя по Заречью, Святогор шаловливо захлопнул у какого-то дома форточку на втором этаже; с домишками же одноэтажными он еще более насмешничал - закрывал ладонью дымоход на крыше, и бедные хозяева и постояльцы, чертыхаясь, чихая от дыма, вылетали в окна и в двери...

Появившегося на арене Святогора встретили аплодисментами: он и тут, среди рослых борцов, выглядел очень высоким. Он был худ, костляв, казалось, что у него много конечностей и мало туловища, как у кузнечика.

Оставшись наедине с Вахтуровым, он повел себя странно: набрасывал кольцо своих рук на шею Вахтурова и дергал на себя. Конечно, такой прием мог позволить себе только великан. И он добился своего: Вахтуров упал, или, как говорят, "перешел в партер". Став около него на колени и все еще продолжая быть высоким, простодушный Святогор стал неторопливо закладывать чемпиону мира страшный, полузапрещенный прием - "двойной нельсон". Его длинные руки-плети прошли под мышками Вахтурова и соединились на его затылке.

Но только на миг. Вахтуров вскинул могучую, как бревно, шею, кольцо святогорских рук лопнуло, разошлось, и тотчас намертво, как клещами, зажав под мышками расцепленные руки противника, чемпион мира тяжело перевернулся на спину. Еще бы не тяжело - он переворачивал и себя и под собой Святогора, плотно прижатого грудью к его спине!

Лопатки великана коснулись ковра. Цирк ахнул. Дородный арбитр в лаковых, с низкими голенищами сапожках и в белой длинной атласной рубахе с желтым шнуром-пояском громким, неестественно четким, чревовещательным голосом, несколько кокетничая своей осведомленностью, радостно выкрикнул:

- Парадом против "двойного нельсона", приемом "двойного бра руле с партера" поб-бе-дил Вах-х-хту-ров! Пррравильно!..

Весь цирк как эхо отозвался:

- Правильно! Правильно! Правильно!

Больше всего надсаживалась галерка - там, наверно, были те зареченские чихатели и чертыхатели, которых Святогор потревожил дымом...

* * *

- Нет, это очень здоровые! - говорит Костя. - Надо поменьше.

И вот уже внизу афиши, в анонсе на следующий день, мы находим:

Чемпион Риги АВГУСТ МИКУЛ (5 пудов)

чемпион Швеции ЖОРЖ ИВАРИ (4 1/2 пуда).

Мы останавливаемся на чемпионе Швеции, как на самом легком по весу. Мы его, конечно, помним: его "свечки" всегда приводили в восторг публику... Одна лопатка уже прижата к ковру, дожимают другую, вот-вот сейчас... И вдруг тонкий, стройный Ивари взвивается - взвивается, стоя на голове, вращаясь, как веретено. И уже нет его, уже выскользнул из зажима!

21. ПРОДОЛЖЕНИЕ ОПЫТОВ

Мы возвращаемся домой, держа в уме шведские четыре с половиной пуда. Ну хорошо, это (судя по субтильному среди борцов Ивари), наверно, вес среднего, обычного человека, но теперь второй вопрос: сколько же весим мы, я или Костя? Это уж не так трудно. Возьми мы шкафоподобного Вахтурова, было бы мудрено подсчитать - неизвестно, сколько мальчиков могут спрятаться в платяном шкафу, - но, имея перед глазами Ивари или (что, пожалуй, то же самое) своих отцов, дядей, высчитать все же легче. Ну все равно как высоконький кубик и кубик пониже.

И вот, прикинув по дверной притолоке рост наших отцов, учтя объем их и жорж-иварийский вес, мы устанавливаем, что в одном взрослом человеке содержится примерно полтора-два мальчика нашего с Костей возраста, то есть, исходя из четырех с половиной пудов на взрослого, каждый из нас весит два с половиной - три пуда. Тотчас это обращается в фунты, фунты - в золотники и помножается на квадратные дюймы. Потом делится на квадратные аршины.

- Это чепуха! - Константин мрачно отворачивается от громадной площади, полученной после этих вычислений, и в раздумье оттягивает пальцами нижнюю губу. - Ведь это что же! Ведь это вроде "Пейте чай Высоцкого".

На Киевской улице, на глухой боковой стене одного трехэтажного дома, висит черно-оранжево-зеленая реклама чая, занимая стену от крыши до земли. Трехэтажное полотнище раскрашенного железа видно на всю улицу... Нет, такого змея, если его кто и построит (не мы, конечно!), то все равно не удержать. Даже солдатам не удержать.

Значит, нам не летать... Константин подавлен: столько хлопот, чтоб вернуть "опытного", а все зря...