ЛЕТО – ЛЕТО и другие времена года

Вылетающий за границу человек ещё может в раздумье остановиться возле матрёшек. Матрёшка тоже вроде наше изобретение, но только не станет он её покупать… Нет и не было у него дома отродясь матрёшки, да и сомневался он всегда, что кому-то может нравиться странная кукла без рук, без ног и с глупой улыбкой. Списывал он известную страсть иностранцев к матрёшкам на их, иностранцев, странность и наивность. К тому же как дарить матрёшку мужику, если он с таковым познакомится?.. Водка! Только водка! Она русская, родная, всем известная, и она реальная. Честная она. Потому что он сам, наш человек, её любит, знает и честно пьёт.

Однако заранее понятно, что, скорее всего, ни с кем он за границей не познакомится… Кроме как с соотечественником, у которого такая же бутылка пролежит все время отдыха в чемодане. И потому дарить водку земляку нашему человеку в голову не придёт… Возможно, выпьют они привезённое как-нибудь ночью, когда уже бары отеля закрыты. Выпьют без радости и напрасно во всех смыслах. Но, скорее всего, подарит он свою бутылку улыбчивому гиду или симпатичному администратору гостиницы, который изобразит удивление и восторг. Изобразит потому, что не знает уже, куда девать эту водку, которую везут и везут наши люди в его тёплую приморскую страну. На худой конец, отдаст наш человек заветную бутылочку в знак завершения отдыха водителю автобуса или таксисту, чтобы обратно не переть водку домой.

Но когда он покупал её… Грезилась ему встреча, знакомство… Виделось ему, как научит он какого-нибудь немца, англичанина или американца тому, как надо правильно пить родимую, как правильно выдыхать и вдыхать, как запрокидывать рюмку, как глотать и закусывать. Представлялось ему то впечатление, которое произведёт водка на иноземца, как будет он до слёз моргать, как будет морщиться и как при этом наш человек сам выпьет и при этом бровью не поведёт, да только смачно крякнет. Мечталось ему, как за водочкой покажет он подлинную свою силу и стойкость.

А главное, покупал водку в магазине аэропорта наш человек, ощущая, что берёт верительную грамоту, лучшую рекомендацию и самый надёжный русско-иностранный разговорник и словарь.

В такой бутылке водки, купленной в аэропорту, содержится великая вера и иллюзия нашего человека, что его где-то ждут, что ему везде рады, что он интересен, и то, что дорого ему, непременно полюбится, придётся по вкусу и обрадует кого и где угодно! Покупает наш человек водку и везёт с собой свой дом, свою географию, образ жизни свой… Везёт, чтобы подарить… Чтобы открыть двери в своё… Чтобы распахнуться со своей самой щедрой, весёлой и сильной стороны.

Наивен и прекрасен наш человек, покупающий бутылку водки перед вылетом в чужие края. Прекрасны его иллюзии, которые движут им при покупке…

Вот только не понимает он, что бутылку водки купить, привезти и даже подарить он может, однако дом свой, свой образ жизни, географию родную предъявить он не сможет… А как?

Как сможет он, даря бутылку, объяснить и описать то, как, когда, из чего, с кем и с чем её следует распить? Как объяснить, что при этом надо говорить и что делать? Подарит он её, а тот, кому она досталась, откроет её, тёплую, нальёт в стакан, из которого обычно пьёт виски или джин с тоником, понюхает, весь сморщится, глотнёт, скривится ещё сильнее и убедится, что водка – это кошмар, а русские как минимум – странные и непостижимые люди. В лучшем случае смешает он водочку с каким-нибудь соком, да и замучает. Или поставит бутылку среди привезённых из других стран сувениров и будет аккуратно, по-иностранному стирать с неё пыль.

А если нашему человеку доведётся всё же привезённую бутылку с иноземцем распить, то что он сможет на чужбине? Разве сможет он накрыть правильный стол, найти правильную закусочку, да так, чтобы никто не помешал? Максимум сможет он договориться в баре или в кафе, чтобы остудили водку, дали более-менее подходящие рюмки и позволили выпить свою бутылочку. Будет он в процессе всё время пытаться объяснить, что хлеб должен быть другой, что анчоус – это не то, что сардины не такие, а надо бы селёдочки… будет сокрушаться, что лук должен быть не такой сладкий, а маринованный корнишон – это вовсе не солёный бочковой огурец. Картошка фри не заменит рассыпчатой варёной картошечки, а испанский хамон – кусочек сала с прожилками, прозрачной шкуркой и запахом чесночка.

Поймёт человек наш, что зря он затеял презентацию родимой водки в знойный вечер у моря, под пальмами или кипарисом, осознает, что водка, как он её знает и любит, требует не отдельных деталей и элементов, а всей могучей родной географии, с воздухом, запахами, пейзажем, с широтой и долготой.

С удивлением осознает он, что не может быть понята водка, как он сам её понимает, в отрыве от всего того, где эта водка была придумана и где её сделали.