ЛЕТО – ЛЕТО и другие времена года

По работе соскучился, но за лето так много всего произошло в мире, стране и в том, как изменились ощущения людей – ощущения происходящего, ощущения собственной жизни, тревог, будущего – что я, готовясь к первому в этом сезоне спектаклю «Шёпот сердца», понял, что, даже если и хочу исполнять его как прежде, он по-прежнему не прозвучит. Так и произошло.

Первого октября вышел на сцену Театра имени Комиссаржевской в Питере, а перед выходом вспомнил, что буду спектакль исполнять в пятидесятый раз. С первого марта, со дня первого показа, по двадцать третье мая плюс один спектакль в Южно-Сахалинске в августе – это довольно много, спектакль уже сложился, уплотнился, заработал… Но первого октября вышел на сцену как будто с премьерой. Текст мной, конечно, очень хорошо изучен, и воспроизвёл я его как в прошлом сезоне, но прозвучал он иначе, много острее, жёстче, и его определённо лучше и внимательнее слушали.

Самым удивительным было то, что тема гнева и ненависти, которым в спектакле посвящён целый эпизод, зазвучала мощно, этот эпизод стал, наверное, важнейшим, если не кульминационным в спектакле. А весной и летом он был скорее проходным. Что весной, что сейчас я исполнял его одинаково, но люди слушали по-другому: от меня в спектакле зависит далеко не всё.

Значит, что-то произошло с людьми, тема гнева и ненависти к осени вызрела и стала более понятной (чуть было не сказал «более близкой»).

Мне предстоит исполнять спектакль осенью и зимой много и в разных городах. С большим интересом и вниманием буду изучать и вслушиваться в реакцию людей. Вот я и говорю, что начало сезона ощущаю как прыжок в холодную воду и дальнейшее плавание по студёным волнам.

А первого октября, помимо начала сезона и пятидесятого спектакля «Шёпот сердца», старшей дочери Наташе исполнилось двадцать лет. У меня в голове это не укладывается. Не в том смысле, что ещё совсем недавно она бегала маленькая, нет-нет, маленькая она была давно. Но просто – двадцать лет. Мне мои двадцать лет помнятся очень хорошо. Про моё двадцатилетие я когда-то написал рассказ «Последний праздник». Я подробно, кристально, анатомически точно помню этот день. А если я его так отчётливо помню, значит, я не чувствую, не вижу разрыва связи меня, двадцатилетнего и сегодняшнего… Проще говоря, во мне остался я, двадцатилетний, у которого старшей дочери первого октября исполнилось двадцать лет. Это очень странное ощущение.

Я очень хотел, чтобы она приехала отметить свой день рождения в Питер, ко мне на гастроли, на открытие сезона, чтобы посмотрела пятидесятый спектакль «Шёпот сердца» в прекрасном театре, но она решительно и определённо захотела провести свой последний околодетский день рождения дома, в своей комнате, которую она сменила на комнату в московском студенческом общежитии. Я её понимаю. Если бы у меня в мои двадцать лет была такая возможность, я сделал бы то же самое.

12 октября

Интервью «Новым известиям»

Текст: Татьяна Филиппова

В Москве в восьмой раз проходит международный театральный фестиваль моноспектаклей «SOLO» – уникальный проект, благодаря которому на московской сцене были представлены спектакли ведущих европейских режиссёров: Роберта Уилсона, Ромео Кастеллуччи, Яна Фабра, Даниэле Финци Паска и других мастеров. В этом году программу фестиваля завершит спектакль Евгения Гришковца «Шёпот сердца». В интервью «Новым известиям» Евгений Гришковец рассказал о том, как в одиночку в течение пятнадцати лет он удерживает внимание публики и как создаёт свои успешные спектакли.

– Евгений, почему вы так мало бываете в Москве?

– Я не мало бываю в Москве, но, может быть, недостаточно. Я играю с сентября по июнь два-три спектакля в месяц в Москве, и, конечно, этого мало, поскольку те, кто ходит на них в Москве, наполовину не москвичи, а приезжие, которые решили устроить для себя обязательное посещение театра. Но мне важно, как человеку провинциальному, много играть в провинции. Почему? Потому что экономическая модель моего театра позволяет мне исполнять по всей стране спектакли ровно в том виде, в каком они существуют в Москве и Санкт-Петербурге. Это полноценные спектакли московского репертуара. Такого никто себе позволить не может.

– Вы никогда не пытались стать москвичом?

– У меня не было даже такой мысли. Я не пытался стать москвичом так же, как и петербуржцем. Родители мои хотели стать ленинградцами, но я этого не хотел никогда.

– Мне запомнились слова Виктора Астафьева, который как-то сказал, что очень трудно, живя в провинции, оставаться в центре событий. Там, где вы живёте, это не чувствуется?