Лето на чужой планете (СИ)

— Папу хотят выбрать именно потому, что он твой отец. Вот я и спрашиваю — что ты об этом думаешь?

Ничего себе, новости! Я почувствовал себя неуютно, как будто сидел на сквозняке с голой спиной. Чёрт, ну вот за что мне всё это? Тут с личными проблемами разобраться бы. Почему бы нашим сельчанам не выбрать просто подходящего человека?

Отец надел праздничный костюм — чёрный, с тугим воротником-стойкой. И шляпу. В шляпе я его сроду не видел, а тут — на тебе! Ботинки, натёртые сажей с салом, блестели на солнце. Вид у папаши стал такой важный, словно он собрался на венчание, или похороны.

Все скамейки в церкви были заняты. Несмотря на распахнутые окна, в помещении стояла невыносимая духота. Я прислонился к стене у самого входа, а отец протолкался ближе к алтарю. Под тёмным деревянным крестом поставили длинный стол, за которым сидели пастор Свен, Интен и Говард. Увидев отца, они тут же позвали его за стол, и он уселся, гордо выпрямив спину.

Собрание, судя по всему, затевалось нешуточное. Удивляться не приходилось. Сегодня представители Местрии подпишут договор с Корпорацией. Я слышал, как сидящие впереди сообщали друг другу, что ожидается чуть ли не капитан «Стремительного».

Половицы позади меня скрипнули. Я обернулся и увидел человека в белоснежном кителе с золотыми пуговицами. Седая голова коротко пострижена, фуражку с белым верхом и золотым кантом он держал в руке. Я с удивлением узнал старшего помощника.

Как, всё-таки, одежда меняет человека! У себя в каюте, кутаясь в шерстяную кофту, старпом казался стариком. Но сейчас я видел человека, полного уверенной силы. Ощущение власти исходило от него физически. Старпом неторопливо прошёл между скамеек и занял место за столом рядом с отцом.

Пастор Свен поднялся из-за стола. По случаю торжественного собрания он сменил повседневную коричневую сутану на чёрную шёлковую, с отливом. Белоснежный воротничок врезался в полную шею. Пастор привычно вытер лоб платком и поднял руку. Шум в церкви затих.

— Дорогие граждане! — сказал пастор. — Сегодняшний день навсегда войдёт в историю Местрии. Нам предстоит подписать договор о сотрудничестве с Галактической Корпорацией. Договор, который принесёт Местрии процветание и благоденствие. Для того чтобы подписать этот документ, мы должны избрать достойного представителя. Но сначала поблагодарим Создателя, а вместе с ним того, кто послужил скромным орудием для блага Местрии. Ал! Подойди сюда!

Вот чёрт! Ну, для чего пастор Свен затеял это представление? Неужели нельзя было обойтись без меня?

Сидящие на скамьях люди повернулись ко мне. Пришлось идти к столу. Я чувствовал себя так, словно меня должны четвертовать, не меньше. Пастор Свен улыбнулся.

— Благодаря решимости Ала и его неуёмной тяге к знаниям, мы обрели сокровище, которое принесёт пользу всей планете. На эти деньги мы построим больницы и школы, откроем космопорт. Ни один гражданин Местрии никогда не будет нуждаться. Ал! Скажи несколько слов!

Ох, вот это было, действительно, страшно! Сотни глаз уставились на меня и пришпилили к полу. В горле мгновенно пересохло, язык прилип к нёбу. По спине потекла струйка пота.

Я не понимал, чего хочет от меня пастор. Что я должен сказать? Как я рад, что сумел послужить родной планете? Чушь несусветная. Просто мне хотелось полетать, и я вовремя заметил какашку космической гусеницы, вот и всё.

Наверное, со стороны всё выглядело так, словно я собираюсь с умными мыслями. Во всяком случае, в церкви было тихо как… как в церкви. Но дольше тянуть время становилось неприлично.

И тут я увидел, как в церковь торопливо входит дядька Томаш. Наверное, он задержался на строительстве больницы. Его измятые рабочие брюки и клетчатая рубашка были усыпаны свежими опилками. И ту мне в голову пришла очередная сумасбродная идея. Я повернулся к пастору.

— Пастор Свен! Вы сказали, что нам нужно выбрать мэра? Могу я предложить кандидатуру?

— Мы думали… — удивлённо начал пастор. Но я не дал ему закончить. Это был мой единственный шанс, и я не собирался его упустить.

— Я предлагаю выбрать мэром Томаша Дворака!

— Но почему, Ал? — продолжал допытываться пастор. Я запнулся, подбирая аргументы.

— Понимаете, пастор Свен, у дядьки Томаша одна нога — ему тяжело работать. Зато голова у него соображает хорошо, и сердце доброе!

Честно говоря, я просто собирался позлить отца. А нечего селить в мою комнату посторонних и важничать, как индюк в брачную пору! Кроме того, я никак не мог простить ему, что он заподозрил маму в измене. Это надо же было додуматься!

К моему удивлению, дядьку Томаша выбрали единогласно. Даже папаша поднял руку. Хотя физиономия у него была кислая, как будто он перебродившей кореники наелся.

Дядька Томаш пытался отговориться, но у него ничего не вышло. Пришлось ему в мятых брюках и простой рубашке вести переговоры со старпомом. И надо сказать, получилось у дядьки Томаша неплохо.