Лето на Парк-авеню

– Вообще-то, нет, ничуть, – она улыбнулась такой лучезарной улыбкой, словно ничто в целом мире ее не заботило. – Вовсе нет. И не проходит ни дня, чтобы ты со своими коллегами не напомнил мне, что я ничего в этом не смыслю. Но я не собираюсь поднять лапки и сдаться. Если ты не можешь найти новых рекламодателей, найду я.

– Удачи, Хелен. Это не так просто. А теперь, если позволишь, я собираюсь позвонить в «Товары для дома» и убедиться, что они оставят нам рекламу «Препарата Г».

– От геморроя? – Хелен покачала головой. – Я не собираюсь рекламировать в «Космо» крем от геморроя. Единственное, для чего хорош «Препарат Г», это убирать мешки под глазами.

Я все так же стояла перед дверью, когда Айра направился в мою сторону. Я посторонилась, он распахнул дверь и был таков.

Я не сомневалась, что Хелен сейчас ударится в слезы, но вместо этого она затянулась сигаретой, погрузившись в свои мысли, и сказала:

– Вызови мне Уолтера Мида. И принеси мою картотеку. О, и сделай одолжение, зарезервируй приватный обеденный зал на четверг. В полдень, в «Джек и Чарли, 21».

* * *

Несмотря на мораторий на дорогие обеды, Хелен накрыла щедрый стол для сливок общества с Мэдисон-авеню в знаменитом клубе «21». Хелен с Уолтером прошлись по своим контактам из мира рекламы и пригласили ответственных лиц из «Макс Фактора», «Палмолив», «Шанель», «Мэйбеллин» и «Клэйрол», а также главных управленцев из «ББДО», «ДДБ» и «Макканн-Эриксон», вместе с самим Дэвидом Огилви. Так было положено начало легендарным еженедельным обедам Хелен в клубе «21».

Я в тот день была рядом с ней, как и почти на всех совещаниях, всегда готовая делать заметки, оказывать поддержку, выполнять поручения. На входе в ресторан, у самых ворот, нас с Хелен приветствовали непременные статуи жокеев. Я заметила, что Дэвид Браун был уже на месте. Он сидел в баре, за угловым столиком с клетчатой красно-белой скатертью, вместе с еще одним джентльменом, а с потолка над ними свисала всякая всячина: самолетики, мячики, футбольные шлемы, теннисные ракетки, поезда и куклы. Если бы что-то пошло не по плану, я должна была сходить и позвать Дэвида, чтобы он пришел и спас совещание Хелен.

Метрдотель открыл бетонную дверь и провел нас вниз по лестнице, туда, где со времен «сухого закона» располагался секретный винный погреб. Это была симпатичная комната с деревянными винными стеллажами вдоль стен и длинным лакированным столом с золотой эмблемой «21» посередине. Стол был накрыт на двадцать человек, с серебряными приборами, бокалами для красного и белого вина и хрустальными фужерами для воды. Я стала вынимать из своей вместительной сумки блокноты и ручки и раскладывать рядом с тарелками. По углам стояли официанты в смокингах, готовые принять заказ на коктейли и выполнить любое желание Хелен.

Всех гостей она встречала в дверях, в кремовом платье от Нормана Норелла и кофте в тон, элегантно наброшенной на плечи. Что бы она ни делала – пожимала руки, обнимала, подставляла щеку – кофта, словно заколдованная, и не думала соскальзывать. Хелен была знакома со всеми этими мужчинами, поскольку когда-то работала со многими над текстами для их рекламных кампаний.

Я предварительно ознакомилась с биографиями всех гостей и больше всех была заинтригована единственной женщиной в списке – Мэри Уэллс, оказавшейся привлекательной блондинкой, со вкусом одетой в нежно-розовое платье, вероятно, от «Шанель». Она была признанным автором текстов из агентства «Тинкер», родом из Янгстауна в Огайо. Она начала карьеру с текстов для универмага «Маккелви», в который мы ходили с мамой. Мама, вечно недовольная качеством товаров, каждый раз приговаривала: «Вот переедем в Нью-Йорк, будем ходить с тобой в „Сакс“ и „Блумингдэйл“». Но главное, меня воодушевляло уже то, что такого успеха добилась Мэри из Янгстауна. Начинающий фотограф во мне преисполнился надеждой.

Когда всем подали коктейли, Хелен встала во главе стола с бокалом шампанского, которое, как я знала, она не станет пить, из страха превысить ежедневную норму в 1200 калорий. Но бокал в руке добавлял ей торжественности. Как только она произнесла слова приветствия, официанты внесли ведерко из серебра 925-й пробы, полное моллюсков.

– Как вы знаете, – бархатным голосом сказала Хелен, – я только осваиваю новое начинание в должности главного редактора журнала «Космополитен». Это открывает волнующие перспективы для журнала и замечательную возможность для вас. Я знаю, до вас доходят слухи о том, каким станет новый «Космо», так что позвольте мне внести ясность. Начнем с фактов? Что, если я вам скажу, что этот журнал может представлять вашу продукцию двадцати семи миллионам женщин? Таково число читательниц, на которое он претендует. Почти половина из них одиноки, а другая половина – разведенные и вдовы. В общей сложности это дает нам двадцать семь миллионов. Это масса потенциальных клиентов, и я хочу сказать вам, что новый «Космополитен» может донести ваши продукты и услуги до каждой из наших читательниц.