Лето на Парк-авеню

Вечеринка гудела, часы летели, пластинки менялись, бутылки опустошались, пепельницы переполнялись. Люди приходили и уходили. Какой-то брокер – Рэй кто-то-там – хотел стрельнуть у меня номерок. Он был в жилете ромбиком, но держался скованно, как человек, привыкший к костюму-тройке.

– Или, – сказал он, протягивая мне свою визитку, – вы можете мне позвонить.

Я обвела взглядом публику и обратила внимание на одну пару в соседней комнате. Рэй продолжал что-то говорить, а у меня перехватило дыхание. Я увидела затылок мужчины и нутром узнала его. Секундой позже, словно почувствовав на себе мой взгляд, он медленно повернулся. Это был Эрик. С другой женщиной. Блондинкой. Как раз такой красоткой, какая всегда представлялась мне рядом с ним.

Брокер с неослабным энтузиазмом рассказывал мне о своих апартаментах на Пятой авеню, но я почти не слышала его – сердце мое било в набат. Я была унижена и раздавлена. И винить мне было некого, кроме себя. Чего я еще ожидала? Он ведь донжуан. Он должен встречаться с другими женщинами. И хотя я все время говорила себе, что просто развлекаюсь с Эриком, мое тело считало иначе. Меня так скрутило, что я поняла, как много он для меня значит.

Я не могла отвести глаз от Эрика с его пассией и не знала, хочу я, чтобы он меня увидел, или нет. Блондинка носила золотые наручные часы с бриллиантами на ремешке. Меня вдруг одолело нелепое, нелогичное подозрение, что это его подарок. Может, на день рождения или в честь годовщины? Они смотрелись такой гармоничной парой, словно были созданы друг для друга.

Лицо у меня горело, и я, извинившись, оставила брокера. Я стояла, подпирая книжный стеллаж, бокал у меня в руке стал казаться неожиданно тяжелым, и тут ко мне подошла Бриджет.

– Что-то не так? – спросила она, кладя руку мне на плечо.

Я ничего не сказала, и ее взгляд прошел по комнате в направлении Эрика.

– Эли, ты в порядке?

Я кивнула. Она не знала про нас с Эриком. Никто на работе не знал. Я рассказала только Труди.

– Наверно, просто выпила лишнего.

– Может, тебе воздухом подышать?

Я кивнула и закрыла глаза. Вид этой пары причинял мне мучения.

– Хочешь, выйду с тобой?

– Нет, спасибо. Я буду в порядке.

Я порылась в куче верхней одежды, выудила свою куртку и ушла с вечеринки. На улице я попыталась собраться с мыслями и вспомнить, в какой стороне метро. Накрапывал дождик, и до меня доносилась музыка с вечеринки – «Фо Топс» пели «Детка, мне нужна твоя любовь». Мимо прошла пара, крепко держась за руки. В горле у меня поднялся ком, но я проглотила его. Ни единой слезы не пролью из-за Эрика Мастерсона.

Открылась дверь подъезда, и я увидела Бриджет под фонарем, в облаке измороси.

– Я переживала за тебя, – сказала она. – В чем дело? Что там случилось?

Я достаточно выпила, чтобы у меня развязался язык. Пусть я чувствовала себя дурой, рассказывая ей об Эрике, остановиться была не в силах. Я выложила ей все, до мельчайших подробностей.

– Мужики – козлы, – сказала она, стоя со мной под навесом. – Скажи мне только одно: он действительно так хорош в постели, как говорят?

Я закрыла глаза и скривилась, слыша, как мимо проносятся машины по мокрому асфальту.

– Ну? Это правда?

Я не стала отвечать. Не хотела думать о других его «победах».

– Я такой дурой себя чувствую. Я ведь с самого начала знала, что он за фрукт. Чего я теперь удивляюсь? Не понимаю, почему мне так паршиво.

– Потому что ты с ним спала, в этом все дело. И ты не виновата. Это физиология, – она говорила точно с кафедры. – Я где-то читала, что, когда ты испытываешь оргазм, твой организм вырабатывает такой гормон, который притягивает тебя к мужчине, доставившему тебе оргазм.

Я надеялась, что дело в этом. Я считала, что контролирую ситуацию, но все эти чувства так неожиданно нахлынули на меня.

– И самое паршивое здесь то, – сказала Бриджет, – что с мужчинами не так. У них такого гормона нет, так что они могут переспать, с кем хотят, и идти дальше. А мы – нет. Задумайся об этом. Сколько раз ты слышала, как женщина говорит о ком-то: он слишком старый, слишком низкий, слишком бедный, слишком это, слишком то… Но затем, – Бриджет подняла палец, – она с ним переспит, и он – бог.

– Что ж, могу тебе сказать, Эрик Мастерсон – не бог. С ним просто было приятно пошалить. Он был очарователен и…

– И водил тебя в дорогие места.

Я поморщилась.

– Звучит ужасно.

– Давай признаем: они используют нас, а мы – их.

Я чуть кивнула и пожала плечами, вспомнив, что Хелен говорила мне про свои сто шестьдесят шесть любовников. Для нее это было нормально, но могло ли это быть нормальным для меня? Я ведь не использовала Эрика? Меня передернуло, когда я вспомнила, как звала его к себе на ужин, обещая что-то приготовить для него, а он променял меня на эту блондинку. Я посмотрела на часы над вывеской банка через улицу. Было уже за полночь.

– Слушай, – сказала я, – уже поздно. Я пойду домой. Ты бы шла наверх.

– Ты уверена, что в порядке?

– Уверена.

Она подошла к краю навеса и вытянула руку под дождь.

– Похоже, стихает. Если собираешься бежать, давай сейчас.