Лето ночи

Выглядывая из-за набриолиненной головы Конгдена, ребята разглядывали особняк мистера Денниса Эшли-Монтегю, видневшийся сквозь кованую решетку ворот. Дейл подумал, что это первый настоящий особняк, который он видит в жизни: стоящий позади нескончаемых акров идеально зеленого газона, окруженный густым лесом и сооруженный на самом краю утеса над Иллинойс-ривер, особняк представлял собой нагромождение кирпича, острых шпицев и ромбовидных зарешеченных окон в стиле Тюдоров. Его стены до самых карнизов были увиты плющом. Позади ворот полукруглая подъездная аллея, асфальтовое покрытие которой не шло ни в какое сравнение с заплатанным бетоном Гранд-Вью, изящно изгибаясь, вела к высокому крыльцу в сотне или даже больше ярдов от ворот. Низкие фонтанчики с тихим журчанием орошали даже самые отдаленные уголки газона.

На кирпичной колонне с левой стороны ворот располагалась коробка переговорного устройства и микрофон. Дейл вышел из машины. Горячий воздух, врывавшийся в открытые окна машины, пробегал по коже, будто ее терли невидимой наждачной бумагой, но сейчас, когда машина остановилась, мертвящий зной и беспощадное ярмо солнца были еще хуже. Футболка промокла мгновенно. Дейл надвинул пониже бейсбольную кепку и, прищурившись, уставился на покрытую солнечными бликами дорогу.

Дейл никогда прежде не бывал на Гранд-Вью. В этой части штата каждый знал об улице, которая бежит вдоль гряды холмов на север от Пеории, знал о располагавшихся вдоль нее больших домах местных миллионеров, но семья Дейла во время своих поездок в Пеорию, не заезжая в этот район, ограничивалась посещением центра города, если только его можно было так назвать. Они непременно навещали либо новый торговый центр Шервуда (целых шесть этажей), или первый и пока единственный в городе «Макдональдс», расположенный на Мемориал-драйв. Но эта крутая и тенистая дорога была незнакома Дейлу; холмов такого размера он никогда не видел. Вся жизнь мальчика прошла на равнине между Пеорией и Чикаго, и все, что превосходило небольшие лесистые возвышенности около Страстного кладбища или вдоль Джубили-Колледж-роуд, казалось Дейлу необыкновенным.

И эти поместья, каждое из которых было расположено в своей тенистой обособленности, а самые значительные из них угнездились на неприступных на вид утесах, как, например, поместье Эшли-Монтегю, казались нереальными, словно сказочные замки из книжек.

Харлен что-то прокричал из машины, и Дейл пришел в себя и понял, что уже не меньше минуты стоит тут на самом солнцепеке. Кроме этого, он осознал, что здорово напуган. Тогда мальчик поскорее наклонился к черной решетке переговорного устройства, чувствуя, как напрягается от страха шея и сжимается желудок, и попытался понять, как привести эту штуку в действие.

– Могу я помочь вам, молодой человек? – раздался голос из динамика.

Это был мужской голос, произносивший слова с четкой артикуляцией, как обычно делали актеры в английских фильмах. Дейл тут же вспомнил Джорджа Сандерса в фильме «Ястреб», который недавно показывали по телевидению. Мальчик заморгал и стал оглядываться. Камеры вроде нигде не было видно, откуда же они узнали, что он здесь стоит? Кто-то следит за ним в бинокль из дома?

– Могу я помочь вам? – повторил голос.

– Ну да, – сказал Дейл, чувствуя, как у него во рту внезапно пересохло. – Вы мистер Эшли-Монтегю? – Едва произнеся эти слова, он уже понял, что сморозил глупость.

– Мистер Эшли-Монтегю занят, – сказал голос. – Вы, джентльмены, имеете какое-нибудь дело к мистеру Эшли-Монтегю или мне придется вызвать полицию?

Сердце Дейла подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз, но уголком разума он отметил: «Где бы этот парень ни был, он нас видит».

– Нет-нет, – сказал Дейл, не зная, чему именно он говорит «нет». – Я хочу сказать, что у нас есть дело к мистеру Эшли-Монтегю.

– Пожалуйста, изложите ваше дело, – попросила черная коробка.

Кованая решетка ворот была такой высокой и широкой, что, казалось, никогда в жизни не бывала открытой.

Дейл заглянул в машину, как бы обращаясь к Харлену за помощью. Джим сидел, сжимая в руках пистолет, но все-таки предусмотрительно держал его ниже уровня сиденья, опасаясь то ли камеры, то ли перископа, то ли еще чего-то. Господи, что, если сейчас нагрянут копы?

Из машины высунулся Конгден и визгливо закричал, обращаясь к черной коробке:

– Эй, скажите там, что эти ублюдки целятся из пистолета в мою машину. Эй! Скажите им это!

Дейл подошел поближе к микрофону, стараясь загородить орущего Конгдена. Он не знал, слышала ли эти крики коробка, но голос с британским акцентом больше не заговорил. Все: и ворота, и лес, и холмы, и газон, и небо цвета вороненого металла – все, казалось, ожидало его ответа.

«Какого дьявола я не подготовился как следует, пока ехал сюда?» – со злостью на себя подумал Дейл.

– Скажите мистеру… э… скажите ему, что я здесь из-за колокола Борджа, – заговорил наконец Дейл. – Скажите ему, что мне нужно срочно с ним поговорить.

– Одну минуту, – произнес голос.